и она заурчала-зарычала вроде как грозно, да и сама вид внушительный имела. Но когда она неуверенно пошкандыбала в мою сторону, путаясь в четырёх ногах, страх тут же испарился.
Но главное эта тварь облезлая всё же сделала – привлекла внимание до этого момента неуверенно двигавшихся сюда зомби. Теперь-то они, услышав эту псину, а потом и увидев меня выпрямившегося, разом заурчали и уже решительно направились на зов своей четвероногой подруги. Которая, тыкаясь своей мордой, пыталась задержать меня, когда я выбивал топором стекло в окне.
– Да отвали ты! – буцкнул я от души собаку. А то та вспомнила, что у неё не только зубы, но и лапы есть. Ими и попыталась мою ногу обхватить, но после удара грохнулась на спину. А я подпрыгнул…
До́ма и стены помогают! Так вроде говорят? Так вот, правильно говорят! До́ма мне они действительно помогали.
Здесь нет.
Закинув ногу на раму выбитого окна, я, замерев, смотрел в безразлично-жуткие глаза старушки, которая всё же допилила своего деда. Мозг, во всяком случае, в прямом смысле этого слова, она ему выела. А теперь вот смотрела на его более молодую замену, к ней заявившуюся, и начинала пока ещё неуверенно, но явно обрадованно урчать.
Повезло, что топор я так в руке и держал, а то уж больно шустрая старушенция оказалась, охочая до молодого мяса. Не успел я забраться в квартиру, подгоняемый урчанием приближающихся снаружи зомбаков, которые и друзей за собой позвали, как старая, очень уж широко улыбаясь, хвастаясь на удивление не вставной челюстью, а (может наращенные?) пусть и с прорехами, но своими зубами, кинулась мне навстречу, вытянув перед собой скрюченные пальцы…
– Ведьма старая, – опустил я ей на голову «Баска», так вроде мой топор называется. – Напугала, тварь!
Старуха как бежала, так вперёд лицом, с торчащим в голове топором, и упала. Еле успел отскочить, снеся попутно стоявший у окна стол, чтобы она на меня не прилегла.
Восстановил дыхание и, поборов тошноту, выглянул в окно, где длинная очередь мужиков и женщин, старых и молодых, ковыляя друг за другом, двигалась на зов продолжающей урчать под окном собаки. Показал им всем средний палец и, скривившись от омерзения, выдернул топор из головы окончательно отошедшей старушки, которую уже перестали бить конвульсии. После чего, аккуратно ступая, чтоб не наступать на останки деда, направился на выход, сначала из комнаты. По пути тщательно вытер топор о штору и, продолжая держать его в руках, потопал теперь уже на выход из квартиры.
Глянул в шикарнейший, с хорошим обзором глазок, видимо служивший ранее досугом для старухи. Иначе какого здесь, возле тумбочки, кресло стояло? Убедился, что с той стороны двери никого нет, и выскочил из квартиры.
– Да вы издеваетесь? – на третьем этаже я нарвался на надкусанную, но вполне себе бодрую женщину. Которая тут же захотела сделать со мной то, что с ней не доделали.
Не стал связываться, а обошёл её через перила, как в своём подъезде со «Светкой» делал, и рванул дальше наверх. Ещё три раза пришлось так