после ночи, проведённой в обществе шайхов-допрашивателей, вконец опьянили его.
Стоя рядом, Альен тихо ненавидел каждую его чёрточку – от сальных волос до кривых бровей и размазанной грязи на виске. Ему было искренне непонятно, как можно чувствовать себя настолько нормально, если Бадвагур совершил то, что совершил? Если такое вообще возможно?..
Герой одной древней легенды, которая нравилась Альену в юности, выяснил, что убил собственного отца и разделил ложе с матерью: просто жил много лет, не подозревая, что сделал это. Подробности уже выцвели в памяти – как бывает с чем-то особенно потрясшим, когда помнится лишь общее впечатление. Поэтому Альен не помнил, что именно случилось с героем – умер он, или сошёл с ума, или продолжил ковылять по земле, по капле изживая свой позор и своё страдание?.. Как бы там ни было, после первого прочтения (сам момент сохранился отчётливо, будто в зеркале воспоминаний) Альен долго сидел в библиотеке Кинбралана, не шевелясь, с прямой спиной. В голове у него тогда тоже не укладывалось, как дальше жить, если такое возможно.
Выбор Бадвагура был не менее невероятным и страшным, чем судьба героя легенды. А может, и более; это как посмотреть.
– Как ты его убедила? – шепнул он Сен-Ти-Йи, как только их привели в новые, специально приготовленные для гостей короля покои. Неужели это вчера произошло? Точно, вчера. А кажется, что тусклая вечность уже проскользнула мимо, ничем не задев его.
Рабыни Ар-Лараха наполнили для Альена и Ривэна ванну с ванильным маслом, потом принесли еду и кезоррианские вина. «Сын Солнца благосклонен к вам. Он хочет, чтобы вы ни в чём не нуждались». Милая родинка на мочке уха, опущенные долу глаза… Рабыня была тонкой и изящной, как молодая яблоня, но в её взгляде на себя Альен не прочёл ничего нового – скрываемое вожделение женщины, которая давно и накрепко убедилась в том, что она именно женщина. Он отпустил её парой вежливых слов – вежливых и бессодержательных, как многие обороты в миншийском.
От искушения помыться Альен не удержался, но поесть не смог: кусок в горло не лез. Он довольно долго ждал ответа от Сен-Ти-Йи. Может, высокомерная тауриллиан просто не хочет посвящать жалкого смертного в тайны своего мастерства?..
Да нет, вряд ли. Минувшей ночью та же тауриллиан уже открыла «смертному» многое – по крайней мере, свой третий глаз и чёрные рожки.
Старушка скривила в усмешке безгубый рот. После того, как Альен встретился с настоящей Сен-Ти-Йи – такой нечеловечески прекрасной, что становилось жутко и тянуло писать пьяные стихи, – это тело, позаимствованное ею напрокат, казалось ему ещё более жёлтым, жалким и сморщенным.
– Ты недооцениваешь меня, Альен Тоури. Есть другие способы, – прошелестела она. Ривэн, как раз выбравшийся из ванны у него за спиной, сдавленно вскрикнул и нырнул в халат – ни дать ни взять оскорблённая невинность.
– Что тут делает это пугало?! Как она вошла?!
– Только что, через дверь, – вздохнул Альен. Узор, который он машинально вычерчивал