мраморно-белое горло. Жилка на шее не билась. Пару мгновений русалка молча смотрела ему в глаза, а потом протянула руку навстречу – тонкое, нереально тонкое запястье с браслетом из ракушек. Перепонки между пальцами пропускали свет.
– Не надо, волшебник, – попятившись, сдавленно попросил Бадвагур.
Альен коснулся её.
Кожа была влажной и ледяной, но совсем не неприятной на ощупь. Альену вдруг вспомнилось, что у Зелёной Шляпы ладони тоже всегда влажные. Интересно, есть этому какое-то объяснение – или он вступает на территорию, где с разумными объяснениями можно попрощаться?..
Русалка приоткрыла рот (между устрашающими зубами мелькнул раздвоенный язык) и произнесла что-то – бесконечные вариации шипящих звуков перемежались с утробными, дрожащими гласными. Так говорит само море. Альен грустно улыбнулся: может быть, он всё ещё слишком земной, чтобы понимать.
– Она приветствует тебя, человек, – серьёзно сказал боуги, присаживаясь рядом. – И обещает направлять корабль вместе с сёстрами. Они доставят тебя к тауриллиан в безопасности. Но плавание будет долгим.
– Я знаю, – кивнул Альен. Он всё не разрывал касания, зачарованно чувствуя, как в тонкие белые пальцы перетекает его живое тепло. – Скажи ей, что я благодарен. Но прошу, чтобы безопасность гарантировали также и моим спутникам. И чтобы высадили нас как можно ближе к пустыне… Там, где владения тауриллиан – за городом мёртвых.
По крайней мере, так сказали ему порождения Хаоса, приняв вид терновых шипов. Если он доверяет боуги и русалкам, почему бы не довериться и им?
– М-мир сошёл с ума, – заикаясь, но уже не от холода, выдохнул Ривэн. Бадвагур промолчал, определённо с ним соглашаясь; он даже трубку убрал. – Сошёл с ума, о боги…
Скучная фраза. И – на все случаи жизни.
– Мир всегда был безумен, к твоему сведению. Как и все миры в Мироздании, – через плечо сообщил Альен и с нажимом покосился на боуги. – Ну же, переводи.
Зелёная Шляпа покорно обратился к русалке с тем же мягким шипением. Её сёстры, тем временем, разделились – одни кружили поблизости, с опаской поглядывая на человека, другие отплыли к кораблю.
Русалка передвинула руку, теперь стиснув запястье Альена; острые ногти впились в кожу. Он даже не вздрогнул, понимая, что это очередной этап проверки. Она ответила, и на этот раз в шипении нарастало недовольство.
– Она говорит, что твои друзья ей не по нраву, – со смешком перевёл боуги. – Что один из них твердолобый и воняет камнем, а другой – слабый и глупый, как карась на нересте. И что оба они лишены Дара, а это отвратительно. Она называет их калеками, – прижав острые уши, он повернулся к Ривэну и Бадвагуру, застывшим от возмущения. – Я лишь перевожу, господа, не несу никакой ответственности…
Вины, однако, в его тоне не наблюдалось. Альен с трудом подавил улыбку – хорошо, что сейчас темно.
– Скажи, что они не калеки, – попросил он, не к месту думая об обездвиженном, несправедливо оскорблённом Дарете. – Просто они…