возводящее оборонительные сооружения, часто оказывалось в зоне бомбежки или его расстреливали с бреющего полета немецкие истребители.
До полумиллиона мирных жителей трудились в окрестностях города, сооружая три оборонительных кольца – самое дальнее из них проходило в 110 километрах к западу от Ленинграда вдоль реки Луги. Всего было вырыто больше 1000 километров окопов, 700 километров противотанковых рвов, устроено 5000 бетонных дотов и поставлено 500 километров проволочных заграждений.
Памятник Петру I на площади Декабристов в защитном устройстве. Август 1941 г.
Это был титанический труд, однако некоторые считали его напрасным, уверенные в том, что немцы без труда преодолеют все эти оборонительные линии. Немецкие войска неумолимо продолжали продвигаться вперед. Германская военная машина, молниеносно пронесшаяся по прибалтийским государствам, казалась неудержимой. В своей речи от 3 июля Сталин приказал: «…все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села». Приняв его слова как руководство к действию, Жданов объявил о создании в Ленинграде «народного ополчения». И снова многие тысячи откликнулись на этот призыв, или из патриотических чувств, или по принуждению. Ни возраст, ни состояние здоровья не были преградой. К концу августа 1941 г. свыше 160 000 ленинградцев, из них 32 000 женщин, записались в ополчение.
Ополченцы были плохо обучены, им выдавали старые винтовки и гранаты, а также учили изготавливать зажигательные бомбы, впоследствии получившие название «коктейль Молотова». Первая дивизия ополченцев была сформирована 10 июля и уже 14 июля практически без подготовки отправлена на фронт на помощь регулярным частям Красной армии. Почти все ополченцы погибли. Женщин и детей предупреждали, что, если немцы ворвутся в город, нужно будет забрасывать их камнями и лить им на голову кипяток.
Сразу же после начала войны на улицах стали появляться мешки с песком. Вскоре были укрыты все знаменитые монументы города, музеи и архитектурные памятники. Жители заклеивали окна крест-накрест полосами бумаги, чтобы при бомбежке не лопались стекла. Все находящиеся в личном пользовании радиоприемники были изъяты, чтобы никто не поддавался вражеской пропаганде. Жителям разрешалось иметь дома громкоговоритель, подключенный к городской ретрансляционной сети, по которой в основном звучали патриотические сообщения и призывы не поддаваться пораженческим настроениям.
Плакаты, листовки, информационные щиты и газеты в один голос повторяли одну и ту же мысль. Тех, кто распространял слухи, ждало суровое наказание. Но слухи все равно ходили, причем все активнее, по мере того как бои неумолимо приближались к городу. Громкоговорители непрерывно информировали об успехах Красной армии, сдерживающей натиск фашистов, но умалчивали об огромных потерях плохо обученных, плохо вооруженных войск.
Пропаганда твердила о внутренних врагах. Люди начинали верить в то, что среди них скрываются