хвороста в почти погасший огонь. Собеседник уснул, прислонившись к огромному колесу лесопроходчика, а я, проверив надежность самодельной сеточной сигнализации лежал и смотрел на звездное небо.
Конечно, здесь лучше, чем в душной камере, на 15 человек. Последние лет двадцать моими домом была подземная тюрьма для особо опасных членов общества – террористов покусившийся на установленный порядок кастового мира без социальных лифтов. Родился на помойке – умер на помойке.
Я лишь хотел увидеть небо за чередой бесконечных многоуровневых трас более удачливых сограждан. Теперь все небо в моем распоряжении. Конвоир так и пошутил, выталкивая нас с борта шлюпа: «Хотели строить новое общество? Пожалуйста, очередная помойка в вашем полном распоряжении».
Я все двадцать лет надеялся узнать, что с моими родными, а теперь не только метры земли отделяют нас, но и километры межзвездного пространства, а я никогда не хотел быть астронавтом, выкинутом на обочине цивилизации без связи с большим миром.
Они наверно давно уже забыли обо мне. Да и вряд ли мы бы нашли общий язык. От тех нас ничего не осталось, кроме бережно хранимых и частично замещенных воспоминаний. Но надежда тлела во мне, бередила остатки любви и ныла фантомными болями потерянного мира.
Обмен
Разбудил меня шум приближающегося шлюпа, и я ткнул в бок напарника. Обменщики никогда не садились на землю, боялись нападения и побега. Груз просвечивали на наличие залетных и поднимали магнитами. Так же опускали контейнеры с телами.
Во время обмена нам полагалось смирно стоять на одном месте. Любое движение воспринималось как провоцирование и осыпалось оружейной очередью.
Только командир 5 смены, всегда задавал мне один и тот же вопрос: «Как общество, строитель?» Я молчал, а он ухмылялся.
Сегодня командир был весел и сообщил удивительную новость: «Слыхали, парни, вам девок привезли, на другой стороне высадили, стройматериала то теперь!».
Мы молчали и не шевелились, ожидая отбытие обменщиков. Много наших погибло, пытаясь «подружиться» с ними. Солдаты всегда задирали местных, делали ставки и наслаждаясь своей безнаказанностью. Я не доставлю им такой радости. Я умею ждать.
Мы подцепили контейнер к лесопроходцу, и отправились на завод переработки:
– Веришь им? – спросил напарник.
– Верю, почему нет.
– Надо бы экспедицию снарядить. Пробить так сказать обстановочку.
– Смотри чтоб тебя не пробили. Таких же прислали, как мы, положат с дуру. обживутся пусть, молчи пока.
Он кивнул, но в столовые поселения болтал без умолку, приплетая от себя новые подробности утреннего инцидента. Я молчал. Похрабрятся да поостынут, далековато – это, другая сторона, ни пригорок обогнуть.
Движение жизни
В установку загружались прибывшие тела, где смешивались с другими добавками и выходили в виде отвратительной жижи, которой добротно удобрялись вверенные нам сады поля.
Кладбища были не эффективны, слишком долго