повисла на шее у друга детства, болтая ногами, и не сразу поняла, почему тот вдруг мягко отстранился.
– Привет, – его голос звучал сухо. – Теперь я Алекс вообще-то.
– А, ну ладно…
Тайка только сейчас заметила, что Шурик приехал не один, а с приятелями из города. Ни одного из них она прежде не видела.
– С ребятами познакомишь?
Шурик опустил взгляд и невнятно пробормотал:
– Серж. Ромуальд. Анжела. Вика. А это, – он небрежно махнул рукой, – Тайка. Из местных.
– Твоя подружка? – Вика глянула на Тайку так, что той невольно захотелось одернуть ситцевое платьишко.
– Пф! Нет, конечно, – фыркнул Шурик-Алекс. – Ладно, нечего тут стоять. Пошли в дом.
Вика, проходя мимо Тайки, задела ее плечом и тихо, но так, чтобы все услышали, протянула: «Фу-у-у, деревней пахнет» – и зажала нос. А бывший друг и не подумал вступиться – заржал вместе со всеми.
Это было так обидно, что Тайка убежала, даже не спросив, как зовут третью девушку, которая вошла в дом последней. Ее Шурик почему-то не представил.
– Не реви! – Никифор гладил ее по спине мохнатой лапой.
– Я не реву. – Плечи Тайки тряслись, но из глаз не пролилось ни слезинки.
На макушку спланировал коловерша и заурчал.
– Оно того не стоит, хозяюшка. Плюнь и разотри, – гнул свое Никифор. – Лучше вон кваску выпей. Ух, ледяной! Сам готовил.
Тайка вцепилась в кружку обеими руками. Пушок перебирал лапами, кажется, решив свить гнездо из ее волос. Спутает – потом не расчешешь. Но Тайка все равно не прогнала коловершу. Пускай себе гнездится.
– Знаю, – она шмыгнула носом. – Просто обидно. Думала, в гости позовут. На шашлыки. Эх, мечтать не вредно…
– Он еще придет к тебе, – мрачно посулил домовой, наполняя свою кружку до краев, – вот увидишь. Приползет, когда приспичит.
– Только вы не делайте с ним ничего, – Тайка погрозила кулаком. – А то знаю вас.
Никифор поднял руки: мол, сдаюсь; между пальцев у него росла серая шерсть, похожая на волчью.
– И в мыслях не было, хозяюшка. Но имей в виду: случись чо, все Дивнозёрье за тебя встанет. Неча нашу ведьму забижать!
Коловерша, грозно курлыкнув, спустил свой хвост прямо Тайке на лицо.
Она невольно улыбнулась и чихнула. Всю печаль как рукой сняло.
А с участка Шурика доносились взрывы смеха, гитарный перебор и такой манящий запах шашлыка, что аж слюнки текли…
Никифор будто в воду глядел. Шурик пришел уже на следующее утро, и по его виноватому лицу Тайка поняла: случилось что-то плохое.
– Ты, это… – сосед переминался с ноги на ногу, но порога не переступал. – Извини за вчерашнее.
– Проехали, – Тайка пожала плечами, продолжив процеживать молоко. – Зачем пожаловал?
– У нас Ромка не проснулся сегодня, – зачастил Шурик, пряча взгляд. – Ну, Ромуальд, в смысле. Не помер, а именно что не проснулся.
– Захворал, что ль? А фельдшера вызвали?
– Конечно, – Шурик все-таки переступил