в Москву в отпуск, зашёл в помещение, где на этот учёт ставили, встал в небольшую очередь. И вдруг заходит патрульный наряд, во главе с начальником. А начальники патруля всегда выделялись – и шапка у них каракулевая и шинель, хоть и на дежурстве, стального цвета, парадно-выходная, под ремень надета.
Как-то все притихли, особенно, кто в форме пришёл, даже, пожалуй, и капитаны несколько подобрались, хотя начальник патруля старшим лейтенантом был.
А тот вдруг:
– Коля, привет! – ну и подошёл ко мне.
Вместе учились, в одной роте! И теперь он служил в комендантском полку. Разговорились о том, о сём. А он, однокашник этот, говорит-говорит о службе, о жизни, но нет-нет да вставит словечко:
– А у тебя, Николай, гляжу, третья звёздочка старлейская далековато прикреплена, на полсантиметра примерно дальше. Да, так ты знаешь, где сейчас Валера. Он сейчас в Тамани – виделись недавно… Н-да… А эмблема в петлице тоже немного не на месте. Ну ещё я видел Стасика из первого взвода, в городе встретил… Да и на шапке эмблемка у тебя не на месте – тоже поправить надо. Ну а ты, стало быть, в лесу служишь? Понятно. А постричься тебе не мешало бы. Пора, пора. А то у нас сейчас люто. И за это могут замечание в отпускной билет записать.
Такой вот весьма характерный разговор. Ну, может, и не такие замечания, а примерно такие.
Тут нужно бы добавить, что уж автор этих строк правила ношения формы знал достаточного хорошо – тоже ведь, как и начальник патруля, кремлёвец. Просто на миллиметрах не заморачивался, а тут взгляд, как рейсфедер, что на рабочей карте командира до миллиметра расстояния меряет. Там это важно! А на погонах и петлицах? Тоже ведь важно, что там говорить!
Так что в комендатуре служили, как правило, офицеры требовательные, порой, требовательные даже чересчур.
Но продвижение по службе было не очень скорым. Текучка кадров мала.
Перехаживал старший лейтенант Бабайцев в этом своём воинском звании не один год, тем более, мнимая болезнь тоже времени порядочно оторвала. Обидно, конечно. Однокашники уже давно капитаны, а кто-то, может, и майора получил, если досрочно.
Служба однообразна. Обеспечение различных гарнизонных мероприятий, патрулирование, выставление оцеплений, к примеру, во время генеральных репетиций парадов, которые проходили на Центральном аэродроме.
На одной из таких репетиций Бабайцева неожиданно окликнул однокашник по училищу и очень хороший его товарищ капитан Олег Добряков, который, как оказалось уже давно командовал курсантской ротой в училище.
– Вадим! – с удивление воскликнул он, подходя к Бабайцеву. – Какими судьбами? И почему старший лейтенант?
Бабайцев кратко рассказал свою историю. Кратко, потому что Добряков подошёл во время перерыва между прохождениями.
Ведь на общепарадных, да и на генеральных репетициях порядок был таков. Построение, объезд войск, поздравления, ну и первое прохождение мимо трибуны, на которой ответственные за проведение парада военачальники.
Затем