рядом возник Гриир:
– Она берет обе, – и засмеялся, отдав продавщице несколько шиллингов. – Они слишком хороши, чтобы ограничиться одной.
– У вас добрый муж, мэм. – Женщина улыбнулась и, подмигнув в сторону Гриира, положила монеты в карман. – Знает, как правильно задобрить жену. Вы, должно быть, уже давно женаты.
– Вы не должны были этого делать, – прошипела Мерседес, как только они отошли от прилавка.
– Почему? – поддразнил Гриир. – Вам не нравится, что люди принимают нас за пару? Вы считаете, что я слишком безобразен?
Она со смехом покачала головой. На него невозможно сердиться.
– Вы же знаете, что это не так. Та женщина даже немного расстроилась из-за того, как вы нежны со своей «женой».
– Возможно, она надеялась, что позже вечером я могу быть нежен с ней. Но, увы, на мое сердце есть другие претендентки.
– Прекратите, – настаивала Мерседес, впрочем, без особого энтузиазма. – Вы просто смешны. – Она и сама смеялась.
Они дошли до границы рыночной площади. Их лошади стояли не очень далеко. Толпа поредела, и они остались одни. Гриир достал из кармана мундира синюю ленту.
– Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, он зашел сзади, но вместо того, чтобы подвязать ее волосы, пропустил ленту вокруг ее шеи. Когда она опустила глаза, то заметила маленький серебряный амулет в форме звезды, висевший на ленте. Мерседес сразу узнала его. Она долго разглядывала этот амулет в ювелирной лавке. Работа отличалась редким изяществом, и Гриир заметил это. Амулет стоил недешево.
– Вы не должны… – тихо запротестовала Мерседес, поправляя волосы.
– Что не должен? Не должен ничего делать, что бы этот замечательный день запомнился? – так же тихо возразил Гриир и повернул ее лицом к себе. – У меня уже давно не было такого чудесного дня. Вы же понимаете, в армии нет ни пикников, ни ярмарок. И впервые мне не о чем беспокоиться. В меня никто не стреляет, в моей еде нет червей. С тех пор как я встретил вас, жизнь определенно стала налаживаться. Мерседес почувствовала себе виноватой. Захотелось сказать, что она этого не стоит и поехала с ними, чтобы приручать его. Сделать из него нечто такое, на чем ее отец сможет заработать. Но потом решила, что не может все ему испортить. Бэррингтон солдат, видел смерть, нес ее другим. Он беспокоился о своей семье, об их финансах. И вот, наконец, настал тот день, когда над головой ясное небо, в кармане деньги, которые он никому не должен отдавать, а рядом красивая женщина. Невозможно лишить его всего этого. Отбирая, она обеднит и себя. И она перестала бороться с собой.
– Спасибо, Гриир. – Она зажала амулет в кулаке у себя на груди, намереваясь беречь его как напоминание о том дне, когда джентльмен обращался с ней как с леди.
Мерседес шагнула к нему и подняла голову, словно хотела придать ему смелости, на случай, если он захочет украсить этот день поцелуем. Гриир мог получить его, если бы захотел воспользоваться шансом.
– Вот вы где!
Подошедший