правды факта. Она смотрит вперед! Примитивная правда факта – что человек сделал. Наша правда – что может сделать! Привожу пример. Заголовок: «Иванов предал Родину!»
БЕЛОВ. Какой Иванов? Их несколько.
ЖУРНАЛЮГА. Неважно. Иванов предал Родину! И несущественно, что он еще не предал, но – может предать! Читатель это прекрасно знает и хватает нашу газету, чтобы… Ну, там все оказывается не совсем так, но это уже детали. Или: «Петров проворовался!» Или: «Сидоров при смерти!» Петров при этом однозначно проворовался, уже сейчас, просто еще не пойман, а при смерти каждый будет, то есть в перспективе это всегда правда. Заголовок решает все, Константин Леонидович! Если бы я написал: «Белов смертельно болен!» Или: «Белов уходит от жены!» Неважно, что этого нет, но это возможно и, главное, публика в это поверит. И купит газету. А теперь представим: «Белов раздает все свои деньги!» Это крах, никто не купит ни одного номера, потому что все подумают: вранье!
БЕЛОВ. Почему же вранье? Я действительно раздаю деньги.
ЖУРНАЛЮГА. Извините, не верю. Не припомню за последнее столетие ни одного подобного случая.
БЕЛОВ. Ну, я буду первым.
ЖУРНАЛЮГА. Еще хуже. Это только эстеты любят осетрину первой свежести, наша публика обожает с тухлятиной, а еще лучше уже съеденную. Она любит прецеденты и сравнения. У Иванова пять миллионов, а у Сидорова десять. Иванов три раза женат, а Сидоров пять. Понимаете? А вас сравнить не с кем. (С надеждой.) Может, вы все-таки смертельно больны?
БЕЛОВ. Может.
ЖУРНАЛЮГА. Вот. Уже лучше! Чем?
БЕЛОВ. Мировой скорбью.
ЖУРНАЛЮГА. Ага, депрессия. На почве?
БЕЛОВ. Что деньги раздаю. Про это тоже напишешь, понял?
ЖУРНАЛЮГА. Договорились. Но, извините, тогда мне серьезная сумма понадобится.
БЕЛОВ. Зачем?
ЖУРНАЛЮГА. Нанять охрану. Потому что многие меня после такой новости захотят… (Грустно умолкает.)
БЕЛОВ. Почему, за что?
ЖУРНАЛЮГА. Неужели сами не понимаете?
БЕЛОВ. Нет.
ЖУРНАЛЮГА. Тогда вы действительно больны. Вы, похоже, даже не представляете последствий этого вашего заявления. Кстати, я записываю наш разговор на диктофон, поэтому вы не сможете отказаться от своих слов.
БЕЛОВ. И не собираюсь.
ЖУРНАЛЮГА. Послушайте… Между нами. Наверное, кто-то вам посоветовал – пиар-ход, имиджевый поступок, ведь так? Не хотите же вы на самом деле раздать все свои деньги!
БЕЛОВ. Хочу. Миллиард оставлю на прожитье – и все.
ЖУРНАЛЮГА. Тогда… Тогда даже не знаю… Боюсь, редактор этого не пропустит. У нас тоже кодекс чести, у нас правила. У нас есть негласный лозунг: «Ври, да знай меру!»
БЕЛОВ (достает из сейфа пачки денег, дает Журналюге). Это тебе, а это редактору. А это на охрану вам обоим. Чтобы материал завтра был.
ЖУРНАЛЮГА. Он уже сегодня будет! (Улетает.)
ВЕДУЩИЙ. Материал, действительно, появился этим же вечером. И началось…
Стремительно появляется Лира.
ЛИРА. Костя, не беспокойся! Их обязательно