не получится. Надо подхватить кое-кого… и кое-что.
– Друга?
– Я бы так не сказал, – поморщился Книжник, решив не вдаваться в подробности.
– Ты – олдер? – вдруг спросила она. – Мертвый среди живых?
– Олдеров не существует, – ответил Книжник.
Он вспомнил, как сейчас выглядит, и подумал, что вопрос жрицы вполне уместен. Здесь, в мире, где люди старели только в момент смерти, вид чела средних лет был непривычен. Только Беспощадный превращал челов в олдеров, но тут же и убивал их из милосердия. Зачем жить старику? Старость – это смертельная болезнь! Челы и герлы умирают молодыми. Так и только так.
В ее глазах Тим действительно мог считаться живым мертвецом. Такими вот жуткими ходячими олдерами дети повзрослее пугали малышей в спальнях. Он сам боялся россказней про мертвецов, которых не сожгли после смерти, а теперь они воруют детей, чтобы пить их кровь и подольше оставаться под этим небом. Глупости, конечно, но люди верят в глупости охотнее, чем в правду.
– Это сказки для бэбиков, – сказал он, зная, что убеждать жрицу бесполезно.
В ее мире приносили кровавые жертвы Беспощадному в надежде, что он продлит жизнь. Олдеры, пожирающие новорожденных, отлично вписывались в общую картину. Хотя… Читать в Сити не разучились, и призрачная надежда на то, что жрица умеет отличать правду от вымысла, все-таки была.
– Мне тоже рассказывали про олдеров, когда я был маленький. И я боялся.
– Сначала они приходят за детьми и убивают всех в Сити, а потом появляешься ты – олдер. Но это все сказки для бэбиков, правда? На самом деле тебя нет?
– Я есть, но я не олдер, – упрямо повторил Тим. – Я обычный чел. Я родился в племени Парка, прожил свои 18 зим, но Беспощадный не смог меня убить.
Она натянула вожжи, и лошади стали.
– Вот так просто? Взял и не смог убить? – спросила она, с трудом повернувшись в сторону Тима: живот мешал ей свободно двигаться, и она придерживала его руками. – Как твое имя, чел из племени Парка, которого не сумел убить Беспощадный?
Тиму подумалось, что если бы не беременность, то она бы уже обязательно попробовала его зарезать. Жрицы умели орудовать клинком. Они были воспитаны для того, чтобы убивать. И от спасенной им герлы пахло не только потом и кровью, но еще и холодной, расчетливой жестокостью, как от Айши. Сука той же породы, как сказала бы Белка. Просто Книжник сейчас был ей нужен на время, пока они не выберутся из передряги. А как выберутся, то лучше не поворачиваться к ней спиной. К ней даже боком не надо поворачиваться, чтобы не получить нож под ребра.
– Я – Тим-Книжник, – представился он, чувствуя, как между лопатками пробегает неприятный холодок. – А ты?
– Я – Сибилла, младшая жрица Сити, одна из Четырех Матерей, – сказала она. – Послушай, Тим-Книжник из племени Парка. Ты выглядишь, как олдер, говоришь, как олдер, двигаешься, как олдер, а я верю тому, что вижу. Но мне плевать. Я отдам тебе свою дочь, как только она выйдет из чрева, и ты сможешь ее съесть, если захочешь. Только оставь мне жизнь.
Книжник вздохнул.
Спорить