мероприятиями и торжественными церемония пролетело чуть ли не полдня, так что девочки без промедления занялись приготовлениями к вечернему праздничному представлению. Будучи еще слишком юными, чтобы часто ходить в театры, и недостаточно богатыми, чтобы позволить себе профессиональный помпезный реквизит для своих домашних представлений, девочки включали смекалку – не зря же в народе говорят «голь на выдумки хитра» – и делали весь необходимый инвентарь из подручных средств. Некоторые поделки были поистине достойными восхищения: гитары из папье-маше, старинные лампы из непригодной посудной утвари, роскошные платья и мантии из старых простыней, драгоценности из отполированных консервных банок, которые также отлично подходили для изготовления лат и доспехов. Мебель то и дело переворачивалась вверх тормашками, а комната служила театральными подмостками.
Мальчики в труппу не допускались, поэтому Джо доставались все мужские роли и она с удовольствием щеголяла в мужских коричневых кожаных сапогах, доставшихся ей от подруги, которая знала женщину, которая знала одного актера в театре. Эти сапоги, старая фехтовальная рапира и дырявый камзол, когда-то служивший художнику образцом для написания какой-нибудь картины с батальным сюжет, были главными сокровищами Джо и задействовались во всех постановках. Из-за немногочисленности их труппы, зачастую двум передовым актерам, Мег и Джо, приходилось играть сразу несколько ролей в спектакле, за что они, безусловно, заслуживают похвалы, ведь они не только заучивали на память реплики трех, а бывало и четырех персонажей, но и по несколько раз за спектакль меняли костюмы и переставляли декорации. Но им это было в радость, ведь это не только служило отличной тренировкой памяти, но и прекрасным творческим развлечением, благодаря которому сестры проводили много времени вместе.
Наступил рождественский вечер, зрители подтягивались и занимали места в партере, которым служила кровать. И вот дюжина девочек в предвкушении смотрела на сине-желтый ситцевый занавес, из-за которого доносились шорохи, перешептывания и периодическое хихиканье Эми, которая не могла от волнения сдержать смех. Вскоре прозвучал третий звонок, которым служил колокольчик, занавески разъехались в сторону, и началась Романтическая трагедия.
Роль «мрачного леса» исполняли несколько кустов в горшках, плотная зеленая ткань, расстеленная на полу, а в глубине сцены расположилась пещера. Пещеру соорудили из сушки для белья, которая служила верхней частью, а по бокам поставили два комода. Внутри пещеры стояла небольшая горелка, на которой дымился чайник, он же ведьминский котел, а рядом, сгорбившись, сидела и сама ведьма. В комнате было темно и свечение горелки прекрасно создавало зловещую атмосферу, особенно когда из чайника выходил настоящий пар – зрители восторженно рукоплескали. Дождавшись пока стихнут первые аплодисменты, на сцену вышел злодей Хьюго, чье лицо покрывала густая черная борода, на глаза была надвинута шляпа, одет он был в плотную накидку, коричневые сапоги, а на бедре с каждым