от него в десяти шагах, Степка знал, что огнестрельного оружия у него не было, а свои – вот они, наверху. Борис видел, как злорадно выкатил на него глаза Степка, как раскрыл рот, чтобы крикнуть:
– Тов…
Но в это самое время нож, брошенный Борисом, вонзился в его горло. Степка изумленно уставился на Бориса, не в силах осознать, что же случилось.
– Сам виноват, – тихо, почти про себя произнес Борис. – Не понимаете вы по-хорошему.
Отряд прошел, ничего не заметив. Борис подхватил Алымова и, не оглянувшись, пошел в другую сторону от проклятого города.
Дорога забирала вверх, а Борис шел вдоль берега, так что сверху его не могли видеть. Через полчаса такого продвижения Борис почувствовал, что силы покидают его – Алымов так и не пришел в сознание и был очень тяжел. Борис опустил его на каменистую землю и сел, чувствуя, что глаза закрываются. Наступила апатия.
– Нет, господин офицер, – раздался вдруг прямо над головой сухой и резкий голос, – спать вам сейчас нельзя. Не для того вы тащили на себе своего товарища, чтобы он умер на берегу.
Борис поднял тяжелые веки и увидел высокого худого старика с густой седовато-рыжей бородой, в странном длинном балахоне, заляпанном краской.
– Кто вы такой? – враждебно спросил Борис.
– Представления отложим на потом, – ответил старик, – а сейчас можете еще немного его пронести? Тут неподалеку есть весьма удобная пещера.
Действительно, пещера была близко. Борис осторожно положил Алымова на сухие водоросли в углу.
– Быстро собирайте плавник! – командовал старик. – Если в самое ближайшее время вы не согреетесь, то будет плохо.
Они вдвоем быстро собрали целую кучу выброшенных морем досок, палок, разнообразных обломков. Только сейчас Борис почувствовал, насколько он промерз в ледяной воде. Холод сковал все тело, по нему пробегала волна судорог, и зубы стучали.
Старик ловко, с одной спички, разжег костер и велел Борису раздеться догола и сесть возле огня. Сам он раздел бесчувственного Алымова и уложил его рядом с костром на своем балахоне, оставшись голым до пояса. Торс его был мускулистый, от всего тела веяло силой. Старик достал из кармана штанов фляжку и протянул Борису:
– Пейте!
Когда Борис припал к фляжке, обжигающая жидкость пронзила молнией пищевод и ударила в желудок. Борис задохнулся на мгновение, закашлялся, но почувствовал, что оживает.
– Греческая водка! – усмехнулся старик. – Раньше не пробовали?
– Пробовал, – усмехнулся в ответ Борис и вспомнил свое путешествие в Батум с греческими контрабандистами полгода назад.
Старик посмотрел на него одобрительно и произнес:
– Ну, за вас я теперь спокоен. Займемся вашим другом.
Они растирали Алымову руки и ноги, наконец тот застонал и открыл глаза. Старик поднес к его губам фляжку. Алымов закашлялся и подскочил как ужаленный.
– Где мы? – Глаза его остановились на Борисе.
– На суше, – пожал тот плечами, – на этом свете…
– Это