ужасный труп, и бросилась открывать дверь. Вслед её длинным ногам из трубки несся голос: «Ваш адрес, мэм, сообщите, ваш адрес…». За дверью оказалась соседка из соседней квартиры, японка французского происхождения, миссис Окатамуль, которая держала в руках кусок какого-то битого стекла. Она попыталась заглянуть внутрь квартиры в пространства между дверным проемом и изгибами прекрасных форм Мэри-Эйприл.
– Вы так кричали, мисс, что моя ваза венецианского стекла упала с полки и разбилась! – возмущенно сообщила миссис Окатамуль.
Мэри-Эйприл растерялась, что было совсем не характерно для ее твердого характера, но изредка все же случалось, и растерялась настолько, что не только ничего не ответила миссис Окатамуль, но и позволила той оттолкнуть себя и прорваться в квартиру. Мэри-Эйприл еще стояла в растерянности, задумчиво поправляя локон перед зеркалом, когда из комнаты раздался душераздирающий вопль. Она кинулась туда, снова вдруг вспомнив о причине, которая заставила ее вернуться домой. В гостиной миссис Окатамуль старательно орала на одной ноте, некрасиво закатив глаза и прижав ладони к миниатюрной груди.
******
Инспектор Уотсон вошел в желтую гостиную Мэри-Эйприл, осмотрелся, для чего ему пришлось повернуться направо, а потом налево всем корпусом, поморщился, когда взгляд его упал на огромный букет желтых хризантем, торчащий из массивной стеклянной вазы причудливой формы. Инспектор страдал не только женофобией, но и цветочной аллергией, и один вид цветов в радиусе пяти ярдов вызывал у него слезотечение и свербение в носу. Слезы не стали дожидаться и потекли, инспектор достал огромный клетчатый платок не первой свежести, громогласно чихнул, протер глаза и, кивнув в сторону трупа, сказал сержанту:
– Флемминг, осмотрите его…
– Да, сэр, – бодро отозвался Флемминг и склонился над человеком, лежащим на ковре.
Инспектор повернул корпус в сторону двух женщин, которые, судя по экспрессивным выражениям их лиц, явно порывались что-то сказать. Инспектор некоторое время молча, с отвращением, рассматривал представительниц вражеского пола. Он отметил про себя, что молодая высокая блондинка из тех, что своей вызывающей внешностью коверкают мужские судьбы, а вторая – низкорослая брюнетка с азиатскими чертами лица, – из тех, что обманывают несчастных мужчин иными способами. Пока инспектор размышлял, которое из стоящих перед ним двух зол сможет пережить чувство его служебного долга, сержант выпрямился и сообщил:
– Он мертв и, кажется, отравлен, сэр.
– Мне нужно переодеться, – не дав инспектору открыть рот, заверещала блондинка.
– Я соседка и просто зашла спросить, почему Мэри так громко кричала, – с достоинством объявила брюнетка.
– Вы орали не хуже, чем я, – обиделась блондинка.
– Но от вашего визга разбилась моя ваза венецианского стекла, – парировала брюнетка.
– А чтоб вы делали, если бы нашли такое в своей квартире?
– В моей квартире? С какой стати