представили императору доклад о предварительных «итогах» пожара Зимнего дворца.
Распорядок этого дня, с небольшими изменениями, стал типичным для последующих рабочих дней Николая I. Император в Аничковом дворце с утра принимал доклады и рапорты. Перед обедом он посещал пожарище. В камер-фурьерском журнале это фиксировалось устоявшимися фразами: «25 минут 2 часа Его Величество выезд имел один в санях к Зимнему дворцу для обозрения снаружи его обгоревших в оном комнат и потом прибыл обратно в Собственный дворец 15 минут 4 часа» (20 декабря, понедельник); «15 минут 2 часа Его Величество с великим князем Михаилом Павловичем выезд имел в санях к Зимнему дворцу для обозрения снаружи обгоревших в оном Комнат, потом прибыл обратно в Собственный дворец один 15 мин. 4 часа» (21 декабря, вторник); «25 минут 2 часу Его Величество с великим князем Михаилом Павловичем выезд имел в санях к Зимнему дворцу для обозрения снаружи сгоревших в оном комнат, обратно 30 мин. 4 часа» (22 декабря, среда).
Н. Сверчков. Николай I в санях
Конечно, эти краткие записи оставили «за бортом» ту огромную организаторскую работу, которая начала разворачиваться вокруг Зимнего дворца уже с первых дней. Ежедневно приезжая на пожарище, император лично инспектировал (1,5–2 часа) ход работ, принимая «окончательные решения». Кроме этого, в Аничковом дворце он регулярно заслушивал доклады лиц, отвечавших за восстановление Зимнего дворца.
В последующие дни Николай I, совершая перед обедом традиционную 15-минутную «инспекторскую» прогулку в санях по Петербургу, обязательно проезжал мимо сгоревшего Зимнего дворца.
Аничков дворец, который при Николае Павловиче называли «Собственным», временно стал главной резиденцией императора. Поэтому императорский двор, оправившись от потрясения, возобновил привычный круговорот светской жизни. Вечером 23 декабря Николай I посетил Михайловский театр, посмотрев французскую пьесу. Ранее, в 3 часа пополудни, протопресвитер Музовский освятил походную церковь, поставленную в зале Шепелевского дома. Тогда же состоялась панихида о погибших на пожаре.
Жизнь продолжалась, и церемонии, по традиции проводившиеся в Зимнем дворце, перенесли в чудом уцелевший Малый Эрмитаж. 23 декабря по Петербургу разослали «Повестку от Двора» следующего содержания: «Его Императорское Величество Высочайше повелеть соизволил: сего 25 числа в день праздника Рождества Спасителя нашего Иисуса Христа и воспоминания избавления России от нашествия неприятеля в 1812 г. съезжаться всем знатным обоего пола особам… в Эрмитаж по утру в 11 часов для слушания божественной литургии и Благодарственного молебна… и собираться всем имеющим вход за Кавалергардов в Италианском зале, а генералам, штаб и обер-офицерам и прочим особам в комнатах под № 1 и 2 и в Рафаиловой зале. Камер-фурьер Гримм».
В сочельник 24 декабря в Аничковом дворце «приготовлены были в Большой столовой комнате убранные конфектами, золочеными орехами и яблоками елки, которые и поставлены были на 9 круглых