теряла терпение, а ее аргументы подходили к концу.
Селеста попробовала подступиться к нему еще раз примирительным, почти дружеским тоном:
– Пойдем со мной во дворец – послушаешь, что тебе скажут. Вреда от этого не будет.
Ответом ей был ироничный смех Натаниэля.
– Определенно нет.
Селеста стиснула зубы. А он действительно упрям.
– Я ведь могу арестовать тебя и приказать стражникам оттащить тебя во дворец. В конце концов, ты же хотел меня ограбить. Каким образом ты туда пойдешь, мне совершенно все равно, – демонстративно скрестив руки на груди, она воинственно посмотрела на него.
– Ты не можешь приказать арестовать меня. – На лице Натаниэля заиграла улыбка человека, уверенного в своей победе.
– Конечно, могу. Солдаты Самары подчиняются моим приказам. Единственный, кто может отменить мой приказ, – это король.
Она подчеркнула слово «король», одарив его приторно-сладкой улыбкой.
Натаниэль смерил ее злым взглядом, но не позволил сбить себя с толку.
– Когда они увидят на моей ладони трискелион, они не посмеют прикоснуться ко мне, – он действительно верил, что сможет выиграть эту дискуссию, но ошибался. В вопросах политики и права Селеста была на голову выше его.
– Смею в этом сомневаться, но можем попробовать. В любом случае – я выигрываю, – на ее лице играла все та же притворная улыбка. Челюсть Натаниэля напряглась. Наверное, он понял, что в этом она его превзошла.
– Просто уйди и оставь меня в покое! – Он отвернулся от нее к окну. Не будь этот вопрос главным приоритетом, Селеста дала бы парню время побыть наедине с собой. Жрица понимала, что он хочет спокойно обдумать случившееся, но на это просто не было времени.
– Мне очень жаль, но я не подчиняюсь твоим приказам. Ты сможешь приказывать мне только тогда, когда станешь королем, – с этими словами Селеста сдула с лица непослушный рыжий локон и уселась на одну из скамеек. Ее взгляд снова упал на детские рисунки. – Что ты вообще здесь делал? – Этот вопрос занимал жрицу с тех пор, как она нашла парня здесь.
Натаниэль уставился на девушку, очевидно застигнутый врасплох ее вопросом. Поколебавшись, он ответил:
– Я здесь работаю.
Казалось, молодому человеку было крайне неприятно то, что ему приходится рассказывать Селесте о своей жизни. Сама она такого ответа не ожидала, но это имело смысл.
– Ты любишь детей? – недоверчиво спросила она. Почему-то этот факт никак не хотел соответствовать той картинке, которую Селеста нарисовала в своем воображении.
Его ответом был молчаливый кивок.
– И это – одна из причин, почему я не могу просто уйти. Эти дети нуждаются во мне.
То, как Натаниэль говорил о детях, ясно показывало Селесте то, что они действительно очень важны для него. И от этого, возможно, она стала понимать решение Илиаса немного лучше. Кроме того, к своему огромному облегчению, девушка придумала, как убедить Ната.
Ключом были дети.
– Но