но когда ушли немногочисленные приглашённые гости из числа самых близких друзей и родственников, а молодые ушли в спальню, почувствовала себя лишней. Вышла на крыльцо посмотреть на звёзды.
– Я тоже люблю на звёзды смотреть, а ещё люблю грозу. Насмотреться не могу, даже окно открываю, – услышала голос.
– И я люблю звёзды, а грозу боюсь, – робко, дрожащим голосом пробормотала девочка.
К ней подошла Наталья, до этого вместе с Тосей убиравшая за гостями, и они долго говорили о звёздах. Наталья даже знала их названия, чем удивила сводную сестру. А потом, нежно взяв за руку, сказала:
– Ну что, сестрёнка, пойдём в нашу комнату. Она и потом рассказывала Лизе каждый вечер сказки, весёлые истории, однажды вечером они допоздна читали «Руслана и Людмилу», сохранённую при раскулачивании Натальей. И её сводная сестра стала как-то в раз самым близким ей другом. Не было того одиночества, в котором Лиза пребывала после смерти матери.
И по поводу Павлы не ошибся Михаил. Она по-матерински отнеслась к Лизе, заботилась больше, чем о Наталье: ведь младше её. Яков оказался добрым, разговорчивым и ласковым. И потекла жизнь. Будни сменялись праздниками, посевные – уборками; строго держали посты, приучая и детей к ним, по воскресеньям и религиозным праздникам посещали церковь всей семьёй. В родительские дни шли на кладбище, поминали умерших родственников, не забывали навестить могилы и Ивана, отца Натальи, и Марии, матери Лизы, поздравляли с рождением детей в семьях родственников и соседей, много работали – словом, жили.
В Пасху первым гостем был священник, в миру Кузовников Африкан Александрович, который обходил все дворы в селе, поздравляя с праздником. Был вежлив и уважителен со всеми, богатыми и бедными, приносил красиво раскрашенное яйцо, в каждом, даже самом бедном доме, после приглашения садился за стол со словами «Христос воскрес», ему отвечали: «Воистину воскрес». За столом съедал ответное протянутое хозяином яйцо, но не пил и не ел, поговорив несколько минут, отправлялся в другой дом. Так навещал всех прихожан. После праздника мужики с уважением говорили о посещении батюшки и всё удивлялись, как можно съесть такое количество яиц за один день. Иной и за год не осилит.
В следующую пасху всё повторялось. «Бог милостив», – говорили бабы, но к батюшке он оказался не милостивым. В апреле 1937 года на Пасху кто-то из прихожан ударил в единственный не снятый колокол, нарушив тем самым закон «О звоне». Священника арестовали. Как контрреволюционный элемент Кузовников Африкан Александрович в возрасте 47 лет был расстрелян 4 ноября 1937 года на Золотой Горе. Спустя 18 лет дело Кузовникова пересмотрели, и расстрел заменили… 10 годами лагерей.
Но вернёмся в 1922 год. Он оказался урожайным, продразвёрстка была заменена продналогом. Теперь крестьяне должны были отдавать определенное количество продуктов государству, стало возможным использовать