Ани тронула усталая улыбка.
– Тебе лет-то сколько, Сашка?
– Восемнадцать без одиннадцати месяцев. Скоро в армию. А тебе?
– Девятнадцать… Не бросишь меня?
– Бля буду, – присягнул пастух, как умел, и скрепил слова лёгким пожатием ладони роженицы.
– А справишься?
– Вместе справимся, – успокоил Санька. – Я пастух. Знаком с родами с детства. У меня такой опыт, что я на тебя сейчас смотрю и еле зевоту сдерживаю. Настолько всё привычно… Сколь месяцев отходила?
– Семь.
– Нормально, – махнул рукой Санька, ничем не выдав подступившего к сердцу холодка. – Легко ходила?
– На сохранении одно время лежала.
– Ничё страшного, бывает, – подбодрил Санька.
– Это ты на поляне ругался?
– Не ругался… Так – поспорили малость… Рабочий момент…
– А-а-а, – вдруг застонала девушка и в крик: «Ма-а-а-ма-а-а-а!»
– Держись, Ань, – бросил Санька. – Блажи на всю степь, легче будет. Я махом.
Пастух вышел на улицу, наклонами головы хрустнул шейными позвонками и подошёл к компании. Молодёжь обступила его.
– Короче, так, – сказал он. – Палатка, в которой она лежит, под роддом не канает, не развернуться в ней. Вот вы, пацаны, большую разобрали. Зря. Собирайте опять, туда её перенесём. Ещё полотенце чистое нужно, в которое я младенца заверну.
– Так замажется же, – вырвалось у одной из девушек.
– Вот твою вытиралку и возьму, – ухмыльнулся Санька. – Ты, гляжу, та ещё чистоплюйка. Нам такие стерильные сейчас ой как нужны… И воду вскипятить надо будет.
– А где её взять?.. С озёра, что ли?.. Водопровод не покажешь? – посыпались реплики.
– В степи всё есть, – самоуверенно улыбнувшись, выдал Санька. – А чего нет – довезут. Сливайте с радиаторов. Мало будет – у рыбаков возьмёте.
– Тебе бы самому не мешало грязищу смыть, – сказал Вовка.
– То загар… Ну да ладно. Водяру на руки польёшь.
– Дезинфекция?
– Блажь… Нас, богатых, не поймёшь. На конях на миллионы наматываем, водкой руки моем. – Санька обратился ко всем: «Пятнадцать минут на подготовку даю. Время есть. А на крики забейте, это нормально всё».
Молодёжь забегала, но уже осмысленно. В полевых условиях стало возводиться родильное отделение. Санька взял бинокль и прошёл к озеру. Поймав в перекрестье мужа роженицы, увидел, что рука у парня приложена к уху, а губы шевелятся.
– Кажись, дозвонился, – облегчённо вздохнул пастух и подозвал друга: «Иди сюда. Я насчёт водки не шутил. Тащи всю. И мыло».
– Думаешь, всё получится? – вылив вторую бутылку на руки Саньке, спросил Вовка.
– Если на небе грех с водярой простят.
– Я серьёзно.
– Не знаю… Дрожь в руках чё-то, вибрация нездоровая.
– Чё это?
– Да девчонка хорошая. Не овца какая-нибудь.
– Разве это те помешает?
– А ты