Ну да. Вообще никак не сочетается. Так он сказал. Так сказал. Ну это и правда?
Она нервно улыбнулась. Булгакова чувствовала, что арестованная лжёт.
– Ася, ты понимаешь, – она впервые обратилась к ней на «ты», – что, если не скажешь правду, то тебя могут перевести в тюрьму?
Та испуганно взглянула на детектива.
– Твои друзья знают, что ты здесь?
– Не знают, – быстро и нервно ответила девушка, вмиг став серьёзной.
Руки у неё были худыми, пальцы длинными, тонкими. Ногти приобрели синеватый оттенок. Видимо, девушка замёрзла. И Ренате стало её жалко. Но… она продолжила давить:
– Когда они узнают, неизвестно. Когда смогут собрать сумму для залога, тоже неизвестно. Тебе придётся ночевать здесь. Поэтому советую ответить на мои вопросы, дабы избежать этой участи.
Асфодель тут же взвилась:
– Послушайте! В общем-то, меня арестовали не как сподвижницу Бойцова! Меня кинули сюда ни за что, ни про что!
– А сейчас, посидев в обезьяннике с мятежником, ты могла стать его сторонницей. Нам неизвестно, что он тебе говорил.
– Я была жертвой, та девка меня ударила! Я пришла сюда в поисках справедливости! – задержанная закрыла лицо руками и заплакала.
Булгакова вновь почувствовала, что сжалось сердце в груди, но знала, как нужно вести себя в таких ситуациях:
– Асфодель, не закатывай истерик. Ты в кабинете полицейского, а не психотерапевта.
И с нажимом продолжила:
– Итак, Бойцов осыпал тебя комплементами, увидел в тебе потенциальную революционерку. Что ещё?
Девушка пробубнила:
– Ничего.
– Он звал тебя на свидание?
Ася замерла, перестала плакать. Потом выпрямилась, вновь посмотрела на Ренату. И ответила:
– Нет.
– Точно?
– Да, точно! – закричала она и взглянула на Булгакову яростными глазами. – Не знаю, почему меня допрашивает не наш полицейский, не знаю, какие у вас ним дела.
И тут – подумать только, какая наглость! – обратилась к Ренате на «ты»:
– Ты-то сейчас поработаешь-поработаешь у нас, потом преспокойненько смоешься к себе, в свой мир. А мне дальше выживать здесь, терпеть скотское с собой обращение, потому что я из низшего сословия! Я – быдло! И мне не выбраться из этого дерьма, потому что нормальные не принимают ни меня, ни моё творчество!
– Мне рассказывали, что некая Олеся Морева смогла выбиться в люди.
– Да, я её знаю лично. Она мне помогала. Я встретилась с Алиной, которая познакомила меня с Олесей, и Олеся стала клеить мои стихи на остановки и мусорки. Но у меня всё равно ничего не выйдет, потому что Икона пропала! Она была всем для нас. Последним шансом…
Девушка даже закашлялась от собственного крика. Потом взглянула на Ренату и хрипло закончила:
– Я не буду устраивать себе проблемы, чтобы у тебя получился допрос.
– Я найду Икону, – уверила детектив, – и у тебя всё получится, но для этого мне нужно, чтобы ты