никто, – повторяю я.
Я сворачиваю в ближайший переулок и, закрыв лицо руками, начинаю плакать. Ну что, Вселенная, нравится наблюдать, как я страдаю? Смотри, наслаждайся! Я ненавижу Тебя, ненавижу себя! Зачем Ты вновь столкнула меня с ним? Теперь мне кажется, что мое сердце проткнули ножом, а затем мечом, следом колом, да и всеми колющими орудиями, которые только существуют.
«На улице тихо, а в моей душе громко» – ха-ха, уже пошли цитаты из ванильных пабликов во Вконтакте. Какая-то муха укусила меня вновь засунуть эту мелкую хреновину себе в ухо. Может, она поможет мне окончательно сойти с ума?
Я делаю глубокий вдох и чувствую, как на мой палец падает снежинка. Я улыбаюсь. Устройство вновь работает! Теперь все будет хорошо, все будет замечательно и… меня резко хватают и тянут за собой.
– Что? Нет! Нет! Отвали! – кричу я.
– Ах, какой дэвущка, – хрипит грязный мужчина с восточным акцентом, – што ти делаишь отна в такой вримя?
– Отвали, сука! – вновь кричу я, но ублюдок закрывает мне рот ладонью.
Спустя мгновение мне вновь становится хорошо и спокойно, а затем ужас охватывает меня с новой силой, как никогда прежде.
– Ни кричи, – шепчет он зловеще, и я морщусь от его зловонного дыхания, – сдилаим дрюг дрюгу приятна и все!
– Нет! Нет! – Я пытаюсь вырваться, но тщетно.
Внутреннее состояние мечется от беспочвенной эйфории до паники. Завидев в стороне группу людей, я вспыхиваю надеждой, что они придут мне на помощь. Но они, испугавшись развернувшейся сцены, убегают. Черт! Трусы! Мне конец.
– Отвали! Сдохни, тварь! – надрываю я горло от безысходности. – Убейся об стену, сука!
Посмотрев ублюдку в глаза, я произношу последние слова и теряю сознание.
9. Макс
Я бегу по залитому солнцем лугу. На небе ни облачка. Трава шелестит под ногами, птички беззаботно поют, а пчелки сексуально пристают к полевым цветам, собирая из их бутонов сладкий нектар. Ко мне подбегает мультяшный кролик и зовет поиграть. Я следую за ним и, вдыхая свежий воздух, ощущаю душевный подъем. Кролик приводит меня к своим друзьям: резвой белочке, веселому медвежонку и задорному ежику – они водят хоровод и напевают незатейливую детскую песенку.
Внезапно над головой вспыхивает молния, и я слышу раскат грома. Небо застилают свинцовые тучи, на землю падают крупные капли дождя. До меня доносится запах жженой шерсти. Перевожу взор на зверюшек – они разожгли костер и привязали к вертелу медвежонка: тот орет в агонии, его глаза вываливаются из глазниц, плоть покрывается корочкой, а виднеющиеся кости обугливаются. Сквозь черный дым, исходящий от тушки животного, я различаю какое-то движение в самом центре возгорания – сердце продолжает биться внутри грудной клетки, пока медвежонок, ослабленный предсмертной мукой, издает последние вопли.
– Приди к нам, Великий Сон! – кричит белочка, воздевая лапы ввысь. – Прими этого медведя, что добровольно принес себя в жертву, и открой нам тайны мироздания!
Раздается очередной раскат грома. Облака рассеиваются, и на небе вырисовывается огромная