чужих судеб.
Одним из таких был человек, который в разгар смутных времен вместо того, чтобы отсиживаться где-нибудь на загородной даче, явился в здание Комитета Безопасности, в котором он уже успел проработать с добрый десяток лет.
Шел уже 1993 год. Стояло жаркое лето. Жаркое во всех отношениях. 28 июля был опубликован указ Президента об отстранении В. Баранникова*** от должности министра безопасности РФ. Следом вышло постановление Президиума ВС РФ о незаконности освобождения Баранникова***. Все говорило за то, что не за горами грандиозное событие, после которого судьба чекистов кардинально переменится.
В первой декаде августа ожидался визит в Москву директора ЦРУ США Дж. Вулси***. При известии об этом во всех кабинетах Безопасности началась самая настоящая чистка, которую изобретательные служаки тотчас же окрестили генеральной уборкой.
Не миновала чаша сия и майора, которого коллеги по работе давно привыкли называть Дзержинцем. Когда-то, еще на первых ступеньках карьерной лестницы, кто-то из высшего начальства окрестил молодое пополнение, прибывшее на стажировку, «юными дзержинцами». Их, неоперившихся еще продолжателей дела Железного Феликса, было ровно десятеро. К разгару смутных времен уцелел лишь один – истинный Дзержинец.
Полгода назад один из его недостаточно осмотрительных коллег пошутил в курилке по поводу того, что грядут времена, когда отечественная служба безопасности начнет на полном серьезе официально сотрудничать с ЦРУ. Шутника сняли с должности и услали на периферию за два месяца до предстоящего визита директора центрального разведывательного управления США Бейси.
Оставалось еще шуткануть о том, что пройдет год-другой и руководство распорядится размонтировать всю подслушивающую аппаратуру в здании посольства США в Москве.
Дзержинец был не из тех, кто хохотал с долей истерии, выдвигая версии одну фантастичнее другой. Времена настали смутные, рушился весь более чем полувековой уклад, следовательно, дело могло принять любой оборот и смеяться тут было совершенно не над чем.
Само собой разумеется, Дзержинец не кричал об этом на всех перекрестках. Он вообще не имел такой привычки – высказывать свое мнение кому бы то ни было. Когда-то еще в далекой молодости один из его бывших сокурсников со смехом сказал ему: «По сравнению с тобой сфинкс – болтун». Дзержинец лишь пожал плечами, он не любил шуток, ни добрых, ни злых.
Но однажды настал момент, когда ему нужно было слегка подшутить. Это было жарким летом девяносто третьего, когда в здании Безопасности царила суета и несвойственная этому месту неразбериха.
Он приехал туда ночью и почти не удивился, увидев, что двери всех кабинетов приоткрыты, а по коридорам в разные стороны снуют люди. Готовились к переселению в другое здание, расположенное всего в нескольких кварталах. Но подготовка к этому мероприятию больше напоминала эвакуацию перед бомбежкой. Накануне пришла негласная директива произвести внутреннюю