как избежать участи жертвы, так и не оказаться в роли притеснителя.
Мефистофель из драмы «Фауст» Иоганна Вольфганга Гете – еще один знаменитый литературный персонаж, который формулирует необходимость трудного выбора между самоотречением и крайним эгоцентризмом. С поистине дьявольской изощренностью он рассматривает проблему несовершенства человеческих поступков, когда «только спесь людская ваша с самомненьем смелым себя считает вместо части целым»[3]. Ведь наши пути не всегда праведны, и многое, что мы делаем с самыми благими намерениями, приводит к большим несчастьям. Этот парадокс – основная идея Мефистофеля. Он преподносит себя как «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».
Мефистофелевский принцип подхватил современный немецкий философ и теоретик средств массовой информации Норберт Больц. Доводя до крайности мысль о необходимости структурных изменений в обществе, Больц провокационно говорит о стратегиях зла и о творческом разрушении как о подлинной задаче творца. Именно то, что неожиданно и непредсказуемо, таит в себе ростки нового и перспективного. Мефистофелевский принцип направлен против тех хранителей корпоративных традиций, которые тормозят прогресс.
Если вы умеете быть жестким, отвечать отказом и не выражать всем своим видом постоянную готовность броситься на помощь (так называемый «синдром помощника»), то не станете жертвой несправедливости и эксплуатации. И уважать вас будут больше.
Можно развить в себе способность говорить «нет» и настаивать на своем. А можно сделать еще один шаг и научиться получать удовольствие, защищая собственные интересы. Вы уже готовы к этому? Или все еще находитесь под влиянием этических принципов, которые, как утверждает психолог Лоренц Кольберг, лежат в основе наших действий на посттрадиционном уровне? Кольберг подчеркивает, что мы должны ориентироваться на универсальные права человека и категорический императив Канта, который гласит: «Поступай так, чтобы максима твоей воли в любое время могла стать принципом всеобщего законодательства». Или, говоря проще, не делай другим того, чего не желаешь себе!
Отличный принцип, при условии, что его придерживаются все без исключения, и при этом у всех без исключения ангельский характер. Однако, «если верить в доброту человека как в его единственный потенциал, то обязательно будешь видеть факты в искаженном розовом свете и в конце концов жестоко разочаруешься», – предупреждает социальный философ Эрих Фромм, вошедший в историю как великий поборник добра. Наивная вера в безусловную любовь к ближнему способствует развитию самоотречения и «синдрома помощника». Как было сказано выше, это приводит к полному фиаско.
Выход из дилеммы (самоотречение или эгоизм) можно найти в том направлении этики, которое называют этикой справедливости. Если этика правил, она же деонтологическая этика, предписывает нам порядок действий и вооружает нас непреложными правилами и ценностями, то этика справедливости выполняет скорее консультационную