ночью Надежда привычно проснулась от храпа Поросенке. Любка сидела на кровати в одной тонкой рубашке, чуть не лопающейся на груди, и тосковала.
– Она так постоянно? – шепотом произнесла Любка, хотя можно было орать, как в лесу – все заглушал мощный храп, по тембру напоминавший рокот мотора военного вертолета.
– Как тебе сказать… – задумалась Надежда. – Иногда повернется на бок и замолчит.
– Ужас какой! И зачем меня сюда перевели?
– Ее скоро выпишут, – утешила Надежда.
– Черт, спать расхотелось, – протянула Любка. – Пойдемте, Надежда Николаевна, покурим, что ли…
– Курить нельзя, – вздохнула Надежда, – и спиртного нельзя, а то перелом не срастется.
– А мы никому не скажем, – предложила Любка.
Убежденная такой необычной логикой, Надежда немедленно согласилась. Они поднялись, накинули халаты и пошли по коридору, поддерживая друг друга, потому что ноги у обеих были в гипсе: у Любки – левая, а у Надежды – правая.
– Пара хромых, запряженных зарею… – ворчала Надежда на ходу. – Ну и зрелище мы с тобой представляем!
Они чудно поболтали за сигареткой, Любка рассказала, что приехала год назад с Западной Украины. Там нет работы и русских, как и везде, кроме России, не больно-то любят. Жил с ней один начальник, но жена у него попалась уж больно несговорчивая, прямо ведьма. Грозилась Любке в лицо кислотой плеснуть.
Любка не захотела рисковать, собрала чемодан, да и дала деру. А здесь у нее никого нет, так что пришлось вначале к черному в ларек сесть. После уж нашла работу в магазине парфюмерном, но там тоже у директора жена сердитая попалась, вопрос ребром поставила: или Любка увольняется, или она свою долю магазина продает – они с мужем совладельцами были. Только Любка приуныла, как тут кстати магазин ограбили.
Так они с Юриком познакомились.
– Кто он, этот твой Юрик?
– Майор милиции, он как раз по вызову приезжал.
Юрик меня из того магазина забрал, квартиру мне снимает, с работой обещал помочь, заботится, в общем…
– Ну и ладно, – примирительно сказала Надежда, – раз заботится. А как же ты сюда-то попала?
– Долго рассказывать. – Любка зевнула во весь рот. – Как-нибудь в другой раз расскажу.
Накануне вечером возле входа в китайский ресторан «Янцзы» остановился малиновый джип «Чероки», из него выпрыгнули двое коротко стриженных парней. Один из них – очень крупный, плечистый, накачанный до предела – подошел к дверям и нажал на кнопку звонка. В ресторане было закрыто по причине вчерашней перестрелки. Официантки отмывали зал от крови, хозяин-китаец подсчитывал убытки, повар на всякий случай держал наготове два-три блюда для усиленно посещающей в последнее время ресторан милицейской братии.
Не дождавшись ответа, парень постучал в дверь мощным кулаком. В ресторане видели и джип, и бойцов. Василий Васильевич понял, что прибыли по его душу, тяжело вздохнул и сам пошел открывать.
Вошли трое: двое охранников и старший – горбоносый черноволосый мужик средних лет, из южных народов,