в него зубы.
– Завтра мне придется позвонить Фрэнку и миссис Берлингтон и извиниться, – сказала она с набитым ртом.
– Что ты собираешься им сказать? – поинтересовалась Агата.
– Еще не знаю. Что мне пришлось поехать домой.
– А ты сама откуда?
– Из Санта-Фе, Нью-Мексико.
– Они спросят, что ты там забыла.
– Фрэнк – вряд ли. У него нет привычки задавать вопросы.
– Это почему? Он что, не интересуется тобой?
– Очень даже интересуется! – возмутилась Милли. – Я сама виновата: не очень люблю болтать, особенно про себя. И потом, он мне доверяет. Ну, немножко поволнуется, попросит меня ехать осторожно и поскорее возвращаться.
– А миссис Берлингот?
– Миссис Берлингтон! – поправила Милли, грассируя «р». – Ей я объясню, что возникло срочное дело в связи с кончиной матери. Она умерла пять лет назад, но миссис Берлингтон не в курсе.
– Мои соболезнования, – сказала Агата.
– Я очень по ней горюю, – продолжила Милли со вздохом. – Мама была немного без царя в голове, жилось нам несладко, зато мы никогда не скучали. Она не знала, что такое уныние.
– Молодчина! – одобрила Агата.
– А у вас дети есть? – спросила ее Милли.
– Нет, времени не хватило.
– Вы были настолько заняты?
– Можно сказать и так. А ты хочешь детей?
– В данный момент я хочу съесть этот сэндвич, наслаждаясь видом.
– Уже темно, – возразила Агата, – мало что разглядишь.
– Почему же, вон там, вдали, огни какого-то городка, а прямо под нами русло реки. Скоро по ней пройдет паводок из-за таяния снега в горах. Обожаю заброшенные железнодорожные ветки! – Она ласково погладила ржавый рельс, на котором сидела. – Если честно, я вообще люблю все старинное – сама не знаю почему.
– Я догадалась, достаточно твоего автомобиля.
– У старых вещей своя история, – со вздохом сказала Милли.
– Надеюсь, ты не меня имеешь в виду?
– Что вы, вы совсем не старая, моя мама была примерно одного с вами возраста.
– Можешь меня не щадить, это не обязательно, – сухо произнесла Агата.
Милли удивилась:
– Это вы напрасно, я говорю искреннее. Что ж, помолчим, раз вам неохота разговаривать.
Они надолго замолчали, сидя рядышком и глядя в темную даль.
– Я не хотела быть с тобой грубой, – нарушила молчание Агата, бросая вниз обертку от своего сэндвича.
– Как насчет заботы о природе? – спросила Милли.
– У меня бывают такие приступы, но сегодня вечером мне не до природы. Уже поздно, пора искать ночлег.
– В долине мы наверняка найдем, где переночевать.
– Нет уж, сегодня спальней нам послужит твой чудесный автомобиль. Мне осточертела езда, к тому же я люблю природу больше, чем ты воображаешь, и ночь под звездами – предел моих мечтаний.
Агата встала и пошла назад к машине. Милли еще посидела одна, глядя в пустоту под собой. Она бросила вниз камешек и стала