бедра и бугорки грудей.
– Как прошло? – интересуется она.
– Я рад, что снова дома, – уклончиво отвечает Тодд. – А ты чем занималась?
– Да почти ничем. Рыбу-то поймал?
При упоминании рыбы глаза ее весело сверкают. Если она все знает или предполагает, она его хотя бы не накажет.
– К сожалению, не могу похвастаться, что теперь у нас морозилка забита щукой, – отвечает он. – Но, если хочешь, свожу тебя куда-нибудь поужинать.
Они отправляются в «Спьяджа» и старательно поедают три вкуснейших блюда, запивая крепким амароне. Он надел смокинг, она – короткое платье с открытыми плечами и двойную нитку жемчуга. Ночью они впервые за этот месяц занимаются любовью.
Следующий день начинается с ряда неудач. Во-первых, утром, приехав на работу, как обычно, рано, Тодд обнаруживает, что пропал один из его ключей – от парадной двери. Он ругается, стоя на тротуаре с мобильником в руке – до швейцара дозвониться не удается. Тодд не понимает, как такое могло произойти; ключ сам по себе со стального кольца соскочить не может. Он все-таки возвращается в машину, ищет на сиденьях, на полу, потом звонит Джоди, будит ее, просит посмотреть, не найдется ли ключ дома. Потом просто ждет перед входом, думая, что рано или поздно кто-нибудь придет, и можно будет войти. Но еще рано, так что вскоре Тодд сдается и идет завтракать.
Швейцар, по идее, работает с восьми. Без пяти восемь он возвращается к двери со стаканчиком кофе, но швейцар появляется лишь через двенадцать минут. Терпение у Тодда уже окончательно кончилось, так что всю злобу, скопившуюся за полтора часа ожидания, он вымещает на нем. Этот тихий и в целом надежный человек, проработавший здесь несколько лет, немедленно увольняется и уходит, не отдав ключей. Проходит еще несколько минут, девятнадцать, если быть точным, прежде чем приходит еще один арендатор, который и впускает Тодда. Он врывается в комнатушку швейцара и берет запасной ключ, и тут приходит сообщение от Стефани, которая говорит, что у нее заболел ребенок и на работу она сегодня не придет. Так что остаток утра ему приходится потратить на то, чем должна была заниматься она, и когда в обед звонит Наташа, чтобы спросить, поговорил ли он с адвокатом, Тодд отвечает, что не все в этом мире идет по ее прихоти.
Для него в новинку обида Наташи и то, что она делается плаксивой, дуется, пытается отстраниться. Тодда это утомляет. Джоди так себя не ведет. А с Наташей что? Ему хочется спросить об этом, но он благоразумно держит язык за зубами, и, хотя времени ни на что не хватает, он уговаривает ее пообедать вместе.
Когда Тодд появляется в «Маленькой Италии» Франчески – где они обедают регулярно, потому что этот ресторан находится недалеко от университета, – Наташа сидит у колонны, изучает меню. Он усаживается напротив, но она его как будто не замечает, все смотрит в меню, хотя уже, наверное, знает его наизусть. Почему бы ей не перестать вести себя как ребенок и не поговорить с ним? Пусть поругается и забудет. С другой стороны, Наташа проявила щедрость, согласившись