объяснениями она проходит мимо самого существенного.
Попробуем пойти друг другу навстречу и встретиться посередине пути. Мне кажется, что тогда мы намного ближе подойдем к истине.
Но прежде чем предпринимать такую попытку единения, я убедительности ради хотел бы напомнить о феномене Карлоса Мирабелли. При участии этого медиума, осуществившего в двадцатые годы XX века удивительные акты материализации, происходили в том числе и письменные манифестации духов. Рукой этого человека были записаны многостраничные тексты на 28 языках, причем со скоростью, удивлявшей даже стенографистов. Некоторые языки состояли из букв, вернее, знаков, совершенно не известных никому из присутствующих при этих сеансах. Пришлось искать лингвистов, исследователей редких языков, чтобы констатировать и убедиться в том, что это были содержательные, информативные труды на арабском, коптском, сирийском и других языках, написанные соответствующими шрифтами. И все это было написано человеком, находящимся в состоянии транса, родом из Южной Америки, в лучшем случае прилично владевшим двумя, тремя языками стран этого континента. Как мог Мирабелли хранить в своем подсознательном «я» столь разные персонификации, выказавшие в своих трудах такое необычайное знание языков и обширные познания? И как сильно должны быть вывихнуты мозги, чтобы согласно правилам научной психологии объяснять эти манифестации как некие выбросы подсознания такого человека, как Мирабелли?
А теперь поговорим всерьез о предложенной мною попытке единения. За исходную точку возьмем следующие слова Гёте: «Наше состояние мы приписываем то Богу, то черту, и в обоих случаях ошибаемся: загадка в нас самих, порождениях двух миров». Тот же Гёте писал:
«Не будь столь солнечным наш глаз,
Как смог бы он узреть светило?!
И не жила бы сила Бога в нас,
Божественное б нас не восхитило!»
Но он, конечно, не имел в виду, что глаз создает солнце; нет, он признает за солнцем реальность его существования. И точно так же он не хотел сказать, что заключенная в нас божественная сила создает Бога; нет, способность откликаться на зов всемогущего Бога, который и без нас был и есть, для Гёте знамение нашего сущностного сродства с Богом. Но так как мы, по сути, еще и сродни черту, и его зов с необычайной легкостью находит в нас отклик, то загадка неуравновешенности и колебаний лежит в нашем внутреннем мире. И от нашего решения зависит, на чью сторону мы хотим встать. Но как мы не создаем ни Бога, ни черта, а только обладаем способностью ощущать и того, и другого, когда их силы находят в нас отклик, так мы не создаем и духов, а лишь откликаемся на их воздействие на нас, потому что в нашем внутреннем «я» мы с ними одной сущности.
Оставим же духам и в наших психологических представлениях право на собственное существование, спокойно и уверенно расставшись с прямо-таки смехотворным страхом перед ними. Стоит только передвинуть исходную точку и источник всевозможных проявлений