слишком скромными для самостоятельного обитания в суровом мире жизненной прозы и стеснялись лишний раз потревожить телефонисток. Судьба словно бы развела их в тот день, а ведь разговор мог многое изменить.
Но Дмитрий не сдавался. Раз не пускали её, он решил лететь к ней сам, лететь сразу после парада, а выехать назад, чтобы не рисковать, поездом, поскольку рейсы в то время откладывались довольно часто.
Но как ехать? Как отправиться в другой гарнизон по увольнительной записке? Подошёл к командиру роты. Осторожно поинтересовался, можно ли получить отпускной билет? Тот сказал, что с этим делом помочь никак не может. Увольнение разрешено было только в Москву. Правда, намекнул, что, по возможности, прикроет в случае чего. Теремрин был на хорошем счету, весной его уже приняли кандидатом в члены партии. Командир роты всё же намекнул, что ответственности на себя не берёт. Предупредил: «В другой гарнизон я вас, если что, не отпускал». Такой уж командир доводил роту до выпуска из училища. Прежний, жёсткий и строгий, был выдвинут на преподавательскую должность. При прежнем ротном, при капитане Бабайцеве, может быть, все получилось иначе. Впрочем, решился бы или нет обратиться к нему Теремрин, если бы тот оставался ротным, сказать трудно. Побаивались курсанты Вадима Александровича, и лишь много позже, став офицерами, по-настоящему оценили его.
Но Бабайцев уже не командовал ротой, и надо было как-то решать свой вопрос в создавшейся обстановке по-иному, мягко говоря, не официально. Бланк отпускного билета удалось попросту купить у какого-то сверхсрочника из учебного отдела. И вот после парада он отправился во Внуково. Взял билет и опустился в кресло в зале ожидания. Сердце стучало, словно маятник часов, отсчитывая минуты, оставшиеся до полёта в счастье. Иного определения он и найти не мог, именно в счастье. Он уже всё просчитал: часов в девять вечера, если всё будет нормально, он постучит в калитку дома на улице Лодыгина. И у них будет целый вечер и ещё почти целый день до вечера, ибо поезд, который позволял успеть в училище к назначенному сроку, уходил из Симферополя в восемнадцать тридцать. Что же касается финансовой стороны вопроса, то при социализме такая поездка в Симферополь была вполне доступна даже для курсанта. Плутократия ещё не взвинтила цены, не сделала так, что на поездку только в одну сторону, деньги надо откладывать несколько месяцев даже старшему офицеру. И лишь много позже – в 2012 году – Путину удалось добиться сближения жизненного уровня офицеров с Советским. Хотя далеко не по всем параметрам. Эльциноиды с помощью прихватизации многих государственных структур сами устанавливали удобные им цены. Трудно было теперь выкорчевать всю ту мразь и мерзость, которая махрово расцвела при ельцинизме.
Но в Советскую пору курсант мог позволить себе полёт в Крым даже на один-два дня.
Теремрин ждал начала посадки, сгорая от нетерпения, когда вдруг объявили, что рейс на Симферополь откладывается на два часа. Было обидно, что у него погодные условия отнимают целых два часа общения