из расширенного словаря боцманов Роял Флит и грузчиков Ливерпуля. Не дождавшись окончания монаршего монолога и пятясь задом, Мунши предусмотрительно покинул помещение, а королева обессиленно откинулась на спинку кресла и, закрыв глаза, скрипнула зубами…
…Её горячая, глубокая и такая искренняя ненависть к России началась совсем с других чувств, которые вызвал наследник императорского престола Александр Николаевич – будущий император Александр II.
Боже мой, как давно это было! За 62 года до начала ХХ века. Виктория с любопытством ждала встречи с этим «диким русским медведем», который наверняка не способен и двух слов сказать без переводчика, и заранее высмеивала с подругой – баронессой Лезен – неуклюжие аляповатые манеры, ибо других просто и быть не могло у представителя «северной варварской страны».
Бедная маленькая неискушённая Вика! Бедные придворные британской короны! Им бы не хихикать, а вопить что-нибудь паническое, как в Великую Отечественную вопили немцы: «Ахтунг, ахтунг! В воздухе Покрышкин!!!»
На счету старшего сына Николая Первого, этого сексуального истребителя, побед на амурном фронте было никак не меньше, чем у прославленного советского лётчика – сбитых асов люфтваффе.
Скучный монотонный быт Букингемского дворца оказался явно не готов к встрече с высшим петербуржским обществом, по своей куртуазности и игривости не уступавшим парижскому. Когнитивный диссонанс, который случился с королевой Британии при встрече с русским принцем, был многократно усилен его вышколенной блестящей свитой, а также «скромными подарками» стоимостью в годовой бюджет Букингемского и Виндзорского замков, вместе взятых, преподнесёнными наследником русского престола с лёгкой небрежностью.
Итоги встречи британской бледной немочи с русским кавалергардским натиском материализовались после первого же бала, устроенного английским двором в честь высокого русского гостя. Адъютант Александра Николаевича полковник С.А. Юрьевич записал в дневнике: «На следующий день после бала наследник говорил лишь о королеве… и я уверен, что и она находила удовольствие в его обществе». В дневнике королевы слова были более романтичными: «У него красивые синие глаза, короткий нос и изящный рот с очаровательной улыбкой. Я нашла Великого Князя чрезвычайно привлекательным, с располагающим приятным характером, таким естественным, таким весёлым».
Встречи продолжились, время увеличилось, география расширилась. Королева ради них изменила свой рабочий график, откладывая на потом важные дела или перепоручая их премьеру. А в её дневнике появились откровенные признания: «Мне страшно нравится Великий Князь, он такой естественный и весёлый, и мне так легко с ним».
Александр Николаевич, надо сказать, вполне поддерживал такое отношение Виктории и стремился его всячески углублять. Однажды королева пригласила Александра в итальянскую оперу – и вместо того, чтобы сидеть в разных ложах, в какой-то момент молодые люди оказались