она эмиграцию? Будет ли счастлива со мной?
– Ты меня любишь?
– Ну, почти, – ответила Марина. – Мне надо прийти в себя после «кровопролитного» романа… Но это скоро будет, я знаю. – Она нервно засмеялась и хрустнула костяшками пальцев. – Только не думай, что ты какой-то особенный. Просто мы очень подходим друг другу, мне с тобой интересно. Я тебя сразу просекла. И как ты позволил этому Володьке обхаживать меня, а сам хлестал водку… Как квартирой распорядишься? Ведь продать нельзя.
– Ни продать, ни даже кому-то передать. Вернут первый взнос, и на том спасибо.
Марина помолчала, потом поставила на пол бокал с шампанским, откинулась на спинку дивана и, закрыв глаза, приказала:
– Поцелуй меня!..
Мы стали одним целым сравнительно быстро. Оба имели за плечами неудачный супружеский опыт, потом вдоволь нахлебались этой самой свободы и теперь знали, что нам нужно. А еще больше это чувствовали уставшими от одиночества душами. То был бурный и счастливый период, когда под влиянием сил взаимного притяжения зарождалась некая цельность. И когда эти силы достигли критического порога, я осознал, что неотделим от Марины. Тогда я сказал ей: «Я не могу без тебя жить».
– Что ж, в добрый час, – закивала Валентина Ивановна, когда я поведал ей о Марине.
– Час совсем недобрый, Валентина Ивановна. Однажды мне повезло – вызов из Израиля с оказией передали. А после регистрации брака придется новый вызов организовывать, уже на двоих. Если такое письмо по почте придет, о нем сразу станет известно. Плакала тогда моя диссертация…
Мысли о браке пришлось отбросить, когда о наших планах узнал отец Марины. Он был важным чиновником в администрации Хабаровского края. До пенсии ему оставалось два года. И вот дочь хочет выйти замуж за отщепенца и покинуть Родину! Да где были его глаза? Какое воспитание он, коммунист, дал своей дочери? Исключат из партии, уволят с работы. Нет, не могла Марина подставить отца. Оставалась единственная возможность – фиктивный брак с иностранцем. В этом случае Марина переедет ко мне, сохранив советское гражданство. На осуществление плана, пожалуй, года два уйдет. Пока где-то осяду, наскребу нужную сумму для «жениха». Два года – огромный срок. Не забудет ли меня Марина?
– Ты знаешь, – сказала Валентина Ивановна, – ты уж меня извини, старую. Я тут Марину кое о чем спросила…
– О чем?
– Я спросила, не было ли у нее мысли и раньше рвануть на Запад. Ты ведь знаешь, многие девицы стремятся за иностранца замуж выскочить.
– Ах, Валентина Ивановна, зачем вы так сделали? Вы же ее обидели.
– Не тараторь! – осадила меня пожилая женщина. – Я так решила. Лучше послушай, что она ответила. Она ответила, что у нее не раз была возможность выйти замуж за иностранца. И еще сказала, что хочет от тебя ребеночка.
13. Депрессия
– Раньше у вас были депрессии?
– Бывало…
– Лечение принимали?
– Антидепрессанты.
– Были и периоды