А что вы делали на Амазонке?
– На амазонке муравьёв собирали. Ты же видела муравейники, которые на газонах стоят. Тогда их ещё не было. Есть один интересный человек, он учёный и мой давнишний товарищ. Сейчас он живет на заброшенной обсерватории и мечтает установить связь с «Академиком Циолковским». Это космический корабль такой. Он летел к далёкой звезде, к экзопланете земного типа, в созвездии пегаса. А потом бортовой компьютер сошел с ума и убил экипаж. Но корабль жив, и связь с ним возможна. Так вот, я отвлёкся. Он ещё тогда, хотел поставить муравьёв, на службу народному хозяйству. А для этого были нужны лимонные муравьи из «садов дьявола». Вот для этого мы ездили в экспедицию, в Бразилию, искали там эти сады.
– Сады дьявола?
– Да. Это участки в амазонских лесах, где растёт только один вид деревьев. Эти деревья образуют симбиоз с муравьями. Муравьи убивают ростки растений других видов, позволяя любимым деревьям свободно разрастаться. Они используют их полые стволы для строительства гнёзд. Вот и возникла идея, использовать эту их способность.
– Надо же, никогда об этом не слышала. Так это ваш товарищ, муравейники придумал?
– Придумал? Ну, можно и так сказать. Во всяком случае, он был одним из первых. Тогда про муравейники разговоров вообще не было. И все удивлялись, зачем мы с муравьями возимся. А потом идея стала популярной и над созданием электронного муравейника, работали сразу несколько компаний. Так вот, после того, когда мы вернулись из Бразилии, они этих муравьев, разводили в искусственных условиях. Лет десять наверно, продолжалась эта история с амазонскими муравьями. А когда генетика шагнула вперед, лимонные муравьи стали не нужны.
– Интересно, – сказала кошка, и после возникшей паузы, спросила, – А Что еще вы видели?
– Видел страшную войну, и то, как создавался союз. Как таяли ледники, и всемирный потоп видел. Многое повидал.
– Странно… Вы молодо выглядите, а потоп и война вроде давно были. И сколько вам, интересно, лет?
– Возраст понятие условное.
– Что же тут, условного. Сколько в паспорте написано, столько и есть.
– В паспорте тридцать два. А в твоём сколько?
– Я же кошка. У кошек нет паспорта. Только ветеринарный. Ну, вообще, мне двадцать пять.
– Необычайно долгая жизнь для кошки.
– Ну, вообще-то, кошке года три, – рассмеялась Рыжка, – Когда я пришла в кафе, здесь была другая трёхцветная. Страшно подумать, я уже реально пятый год здесь работаю. Как время быстро летит.
– Да, – согласился гость, – летит быстро.
– А между тем, время идет к полуночи и скоро наступит новый год, – задумчиво промурлыкала Рыжка, – Кстати, а тебя… зову-у-т…
– Виктор, – напомнил гость, – Как тебя зовут, в реальности?
– Меня, Анна.
***
Анна сняла шлем и открыла глаза. Она лежала в нейротрансмиттере, в белом лифчике и трусах. Комнату с ровными белыми стенами, наполнял холодный неоновый свет, идущий от стеклянного потолка. Анна приподнялась и опёрлась на локти. Перед ней была белая матовая дверь, идущая в гостевой