способствуют восстановлению мышц и тканей и даже способны остановить развитие остеоартроза.
Рауль презрительно фыркнул:
– О боже, мисс Арчер, я не страдаю артритом. Мне всего тридцать четыре.
Она приподняла свой маленький подбородок:
– Профилактические меры необходимо применять независимо от возраста.
– Кстати, сколько вам лет? – поймал ее на слове Рауль.
Она снова нахмурилась и, немного поколебавшись, ответила:
– Мне… мне… двадцать шесть.
– Мне показалось, что вы замешкались, прежде чем ответить.
Она плотнее сжала губы:
– Я стараюсь не считать свои дни рождения.
– Вы довольно молоды, чтобы об этом беспокоиться, – сказал Рауль.
Лили опустила глаза:
– Мой отец умер в мой день рождения, когда мне было семь лет. Поэтому я не считаю этот день праздником.
Рауль вспомнил трагедию, произошедшую с его родителями незадолго до его собственного дня рождения. Рафу тогда было десять, ему – восемь, почти девять, а Реми – только семь. Похороны родителей Рауля пришлись на его день рождения. Это был самый ужасный подарок, который только можно себе представить – следовать за гробами в собор, чувствовать, как над ним нависает всеобщее горе, слышать скорбные мелодии в исполнении хора. С этого дня он возненавидел срезанные цветы и звуки хорала.
– Мне очень жаль, – сказал он. – А ваша мать? Она жива?
– Да, она живет в Норфолке. Я стараюсь находить время, чтобы навещать ее.
– А вы живете в Лондоне?
Лили кивнула:
– В районе Мэйфэйр. Но прежде чем вы успеете восхититься моим почтовым адресом, позвольте сказать, что это очень шумный район, который славится своими вечеринками.
– Вы живете одна?
Она опустила ресницы:
– Да.
В этот момент вошла Доминик, чтобы убрать тарелки и принести следующее блюдо. Она взглянула на тарелку Лили с почти нетронутым супом и нахмурилась:
– Мадемуазель не голодна? Может, принести что-нибудь другое? Вам не понравился суп?
– Нет, что вы. Он был восхитителен, – ответила Лили. – Я просто немного устала в дороге. Видимо, это повлияло на мой аппетит.
– Сегодня в качестве основного блюда прекрасный цыпленок в вине, – сказала Доминик. – Это любимое блюдо месье Рауля. Возможно, оно улучшит ваш аппетит, oui?
– Уверена, что так и будет, – кивнула Лили с улыбкой.
Рауля очаровала улыбка Лили. Она обнажила ее красивые белые зубы и сделала ее глаза живыми и сияющими. Впервые после несчастного случая он почувствовал шевеление в паху. Лили потрясающе красива. Зачем она прилагает столько усилий, чтобы скрыть свои достоинства за этой невзрачной одеждой и суровым выражением лица?
– Надеюсь, я ее не обидела, – сказала Лили, когда Доминик вышла.
– Это не так-то просто, – усмехнулся Рауль. – Иначе она уволилась бы сразу же после моего возвращения сюда. Я был не самым приятным человеком на свете. Как, впрочем, и сейчас.
– Вам