вновь привела на центральный рынок Тургала. Но на этот раз Саян совершенно другими глазами, будто в первый раз, принялся разглядывать торговые ряды и людей.
Обычно среди самых бедных преобладают калеки, безнадёжно больные и законченные пропойцы. Но здесь, в столице Рюкуна, ситуация совсем, совсем иная. Среди нищих и попрошаек очень много тощих и грязных мужчин и женщин, однако не калек, а вполне даже трудоспособного возраста и вида. В иной ситуации большая часть из них предпочла бы честный труд. Но раз они здесь, значит трудиться им просто негде. Никакой помощи бедным в Рюкун никогда не было и нет.
В базарной толчее Саян намеренно толкнул плечом солидного мужика в белой чалме и добротной рубашке, на указательном пальце ярко сверкает большое золотое кольцо. Наверняка какой-нибудь чиновник, купец или просто надменный богач. Солидный мужик медленно развернулся и… тут же испуганно вылупил глаза. Саян прошёл дальше, за спиной то ли чиновник, то ли купец лепечет что-то вежливое и унизительное.
В душе медленно закипает гнев. Господи! Это каким же нужно было быть слепцом, чтобы не заметить очевидное. Пусть иноземцы не успели построить в Тургале торговый квартал, зато успели до ужаса запугать местных жителей. По просторной шерстяной рубахе, треуголке, панталонам и ботинкам с большой пряжкой местные тут же узнают в нём иностранца. Пусть простого моряка, зато из-за границы. Теперь понятно, почему первый случайно задетый мужчина предпочёл заткнуться, а сухой старичок с длинной бородой проглотил оскорбление родной дочери и убрался прочь.
Возле очередной лавки крики и ругань. Саян с интересом остановился в двух метрах.
– Зачем чужое продавать. Дёшево, море, – невысокий мужчина с широкими плечами и сильными руками в гневе трясёт кулаками перед лицом торговца. – Я дети голод помирать. Мой брать!
На спине у мужчины большой короб. Сквозь тонкие прутья просвечивают железные лезвия, загнутые крючки и тонкие стальные палочки, наверно гвозди. Наверняка кузнец принёс на рынок свой товар.
– Ты зачем брать! – кузнец повернулся к покупателю, мужчине с точно таким же коробом за спиной, только наполовину пустым. – Мой брать! – кузнец выразительно хлопнул ладонью по коробу за спиной.
– Ты хотеть много. Не могу, – покупатель в ответ замахал руками. – Беден я. Деньги хлеб дети купить хорошо. Море дешевле. Прочь иди.
Незадачливый кузнец и покупатель опять заголосили и замахали руками. Саян недовольно засопел. Местные слова понимаются с трудом. С тех пор, как ему в последний раз приходилось разговаривать на рюкунском, прошло много сотен лет. Великий Создатель одарил его способностью к языка, но только не абсолютной памятью. Впрочем, Саян двинулся дальше, незадачливый кузнец и покупатель сказали более чем достаточно.
Словно таран Саян нагло вклинился между кузнецом и покупателем. Рюкунцы тут же брызнули в разные стороны. Торговец скобяными товарами льстиво заулыбался. Перед ним на прилавке разложены ножи, ножницы, иглы и прочие изделия из железа. Причём, Саян пригляделся, похожи друг на друга