сказал Фред и, резко затормозив, вывернул руль вправо и съехал с Ильинского шоссе. – Хозяин обещал присмотреть за его семейками. Их у него не одна и даже не две.
Пять минут – и все трое стоят на заросшем соснами взгорке.
– Вон они, – проговорил Фред спустя несколько секунд после того, как поднёс к глазам своим бинокль и направил его на противоположный берег пруда. – Юлия, это старшенькая, и её бабушка. С приветом бабуля, но безвредная. И Алиса, дочь Юлии, при них.
– Люблю детей, у которых молодые мамы! – Юрик отнял у Фреда бинокль и приник к окулярам.
– А по аллее на электромобиле Алисы, растопырив коленки, катается их братец Артёмка. Видишь? – продолжил Фред бесстрастным голосом. – Молодой, лет семнадцати, юноша типа балбес.
– Вижу балбеса, – подтвердил Юрик.
– Ему, кстати, телохранителя-то. Уже похищали. И не раз.
– Сколько? – поинтересовался Петя.
– Два.
– Ух ты! – восхитился Петя.
– Ну, при таком-то папаше… – дёрнул плечом Юрик.
Фред прокашлялся и изрёк:
– С похищениями не всё чисто.
– Что там не чисто? – поинтересовался, не прекращая наблюдения, Юрик.
– Мнение хозяина.
– Симпатичная семейка, – заключил Юрик. – А Юлия, кстати, ничего. Так что, Петька, я иду первым.
– Полина и вообще модель, – сказал Фред неожиданно потеплевшим голосом, и почти неуловимая улыбка тронула его губы. – Но только с виду.
– Модель, но только с виду? Как это? – Петя пытается забрать у Юрика бинокль.
– А мужики у ворот, едва не слившиеся в брудершафте? – отскакивает от Пети Юрик, не желая расставаться с биноклем.
– В ковбойской шляпе, он сейчас в машину садится, – мой хозяин.
– А молодой и петушистый? – продолжает отодвигаться от Пети Юрик. – Он тоже, похоже, отваливает. Машинка у него – спортивная.
– Что-то вроде партнёра Полины и, типа, кандидат в женихи. Хозяин намерен этого Майкла Духанича аккуратно размазать. Уедут, и можете выдвигаться. Аккуратно, по одному.
***
Юлия, не вполне трезвая, разлила водку, наполнив гранёные стаканчики в берестяных подстаканничках, поставила на стол бутылку, в которой прозрачной жидкости – на донышке, и принялась тасовать карты. Находящаяся напротив неё Галина Николаевна, также нетрезвая, придвинула к себе один из стаканчиков, поглядела на остатки торта и кивком головы указала на лежащую на расположенной неподалёку деревянной скамье Алису.
– Ты – мать, – сказала Юлии.
– Помню, – ответила Юлия и тоже посмотрела на Алису. – Дышит тяжело.
– Ещё икает и постанывает. – Галина Николаевна осуждающе покачала головой.
Послышался звонок, и Юлия, закончив сдавать карты, поднялась и направилась к расположенным в десятке метров от стола воротам и примкнувшей к ним калитке. Она отворила дверь калитки, и во двор бодро вбежал сияющий, весь, как нынче говорят, на позитиве, Юрик.
– Здравствуйте! А вот я! – объявил он голосом