захватила воображение Запада.
Правившие империей султаны и вправду без зазрения совести шли на связи с представительницами разных национальностей, и результаты этого легко прослеживаются. Сулейман не был исключением. Но важно понять и то, что простые турки вовсе не следовали примеру своих султанов. В людской среде, начиная с командиров янычар и тымариотов, вплоть до обычных крестьян, межнациональные брачные отношения не были распространены. Другие малые народы, и уж тем более племена Турции, также придерживались в основном браков между соплеменниками.
Позорная работорговля была главным образом средством наживы на пленных. Более состоятельные османские турки – весьма немногочисленные во время Сулеймана – использовали рабов и рабынь только в домашнем хозяйстве. Шариатский закон устанавливал пристойные отношения между хозяевами и рабами, в отличие, кстати, от Европы.
В то время большим гаремом располагал любвеобильный Аяс-паша. Барбаросса тоже брал в жены женщин в каждом порту. Но руководители государства, такие как Ибрагим, Рустем, Соколлу, Пьяли и другие, взяв себе в жены женщину из семьи султана, были вынуждены, будучи «при исполнении», оставаться моногамными.
Стоит заметить, что турецкие государственные деятели, начиная с Сулеймана и далее вниз по иерархии, были менее подвержены влиянию межнациональных браков, чем представители европейских королевских дворов того времени. (Особенно отличались в манипуляциях брачными связями Габсбурги. Филипп брал себе в супруги по очереди португалку, англичанку, француженку и австрийку. Если было на кого накинуть мантию Синей Бороды, то больше всего для этого подходили крепкие плечи Генриха Тюдора.)
Информация к биографии
ЯНЫЧАРЫ И ИБРАГИМ
Еще на заре своего правления султан столкнулся с бунтом янычар. Эти воинственные, пользующиеся привилегиями воины рассчитывали на ежегодные кампании, чтобы не только удовлетворить свою жажду боя, но и обеспечить себе дополнительные доходы от грабежей. Они постоянно негодовали по поводу затянувшихся перерывов в военных действиях султана. Янычары ощутимо становились более сильными и более осознающими свою мощь, поскольку составляли четверть постоянной армии султана. В военное время они были, как правило, преданными и верными слугами своего господина, хотя могли и не подчиниться его приказам, воспрещающим разграбление захваченных городов, и при случае ограничивали его завоевания, протестуя против продолжения чрезмерно напряженных кампаний. Но в мирное время, изнывая от бездействия, больше не живя в обстановке жесткой дисциплины, а пребывая в относительной праздности, янычары становились угрожающей и ненасытной массой, открыто и безнаказанно занимаясь грабежами и развратом – особенно во время интервала между смертью одного султана и восшествием на трон другого.
И вот весной 1525 года они отважились на открытый мятеж, грабя таможни, еврейский квартал и дома