тогда, когда сильного хищника победил сам, в честной схватке, один на один, – покачал головой Атрамир. – А этого задавил ты.
– Так мы никому не скажем!
Молодой волхв только рассмеялся в ответ.
Драконы, что бы там ни утверждали альвы, постигали мудрость мира еще хуже, чем народ людей. Кучур не понимал, что подобную ложь скрыть невозможно. И когда обман раскроется, свалившийся на его друга позор окажется куда страшнее простой охотничьей бестолковости.
– Ну, хоть череп себе на шлем забери!
– Я целитель, а не воин. Мне положено носить человеческий череп, а не звериный.
– Где же ты возьмешь такую большую черепушку, чтобы на твою налезла?!
– Уже сделал. Выточил из пяти лосиных и склеил.
– Ну, как хочешь, – устал спорить Кучур, схватил волчью тушу поперек, подбросил и заглотил в несколько толчков головы. Потряс башкой, прогоняя еду по шее.
Атрамир тем временем, достав из подсумка нож из цельного кремниевого лезвия, вклеенного в рукоять оленьего рога, распорол шею одной из оленьих туш, вырезал несколько ломтей толщиной в мизинец, окликнул товарища:
– Подсоби! – и подбросил один из кусков в воздух. Кучур стремительно повернул голову, кашлянул короткой вспышкой пламени, и человек поймал уже румяный, местами с черными пятнами кусок: – Ой, горячо!
– А чего же ты ожидал?! – довольно прорычал дракон, потянулся к кабану, перехватил поудобнее, заглотал целиком.
Волхв, поджав ноги, сел под его крылом, стал подкрепляться, откусывая от почти пропеченного ломтя кусочек за кусочком. А закончив, подкинул следующий:
– Кучур, подсоби!
Зверь, раз за разом опаляя мясо своим пламенем, терпеливо дождался, пока его товарищ наестся, после чего скусил оленю рога, проглотил тушу и довольно потянулся, прижавшись грудью к траве и притоптывая задними ногами:
– Хорошо-о-о-о! Я уже дня три не ел. Проголодался.
– Чего же раньше не прилетал?
– Родители все не отпускали. У малых колики. И глина на помосте вся облупилась…
– Замажем твой помост, не грусти.
– Сейчас никак, малые бестолковые. Могут опалить.
– Да уж, вашей малышне на глаза лучше не попадаться, – согласился Атрамир. – Хотя оно понятно. Дети, они у всех одинаковы…
Само собой, это было неправдой. Человеческие дети и потомство народа огнедышащего – существа зело разные. Младенцы в колыбельках огнем по сторонам не плюются, к потолку взлететь неспособны и дома в пепел от боли в животике не выжигают.
Именно из-за буйного нрава отпрысков драконы в полузабытые стародавние времена выплавляли свои гнезда в ледяных склонах Рипейских гор и, по сказаниям, отстроили там целые дворцы. Под ледяными сводами самое страшное, что могло случиться с гнездом, – так это подстилка выгорит, и все.
Именно тогда, десятки веков назад, драконы повадились воровать и порабощать людей. Косить траву, рубить ветви для гнезд, носить все это