окно вперед головой.
Отвлекая внимание Пупка, те, кто стоял у двери, громко колотили в нее. Андрей, ворвавшийся в комнату через кухню, без труда скрутил несостоявшегося террориста.
– На кой тебе была нужна кастрюля? – спросил Николай, когда все было закончено.
– Ха! – Андрей говорил совершенно серьезно. – А если бы треснул шлем?
– И что?
– А то. Выплачивать за казенку, когда зарплату не дают по два месяца, я не намерен. Жена меня со свету сживет.
Решение надеть на шлем кастрюлю было одним из немногих, принятых Андреем самостоятельно. Но когда в городской газете появился криминальный репортаж, в котором Ковалева называли «инициативным и решительным бойцом», никто в группе антитеррора не возражал – Андрея уважали.
Прежде чем поехать к Праховым, Лунев отправился в городскую прокуратуру.
Учреждение, для которого в иных государствах строят здания, именуемые «дворцами правосудия», размещалось в ветхом кирпичном доме с выложенными на фронтоне цифрами «1905». Он был свидетелем Русско-японской войны. Денег у города хватало только на то, чтобы подкрашивать раз в десять лет фасад здания да обновлять побелку в кабинетах. Словно для того, чтобы подчеркнуть нищету российского правосудия, а также показать, в чьих руках власть, коммерческая фирма «Восток трейдинг» вбухала в ремонт своего особняка несколько миллионов долларов. И теперь он стоял напротив прокуратуры, словно новая палехская шкатулка.
Лунева принял помощник городского прокурора Рудольф Николаевич Константинов. Молодой, но уже заметно лысеющий, он был одет подчеркнуто небрежно: вытертые джинсы, черная безрукавка с рекламным рисунком, ботинки, которых сапожная щетка не касалась по меньшей мере неделю. Вид представителя закона, сидевшего в служебном кабинете за казенным столом, покоробил Лунева, хотя, подумал он, может, честному юристу и не хватает денег на приличный костюм, а брать взятки он еще не научился.
Константинов встретил посетителя с недовольным и утомленным лицом. О том, что Лунев – боец спецназа, он не знал, и это делало его еще менее гостеприимным.
Помощник прокурора всегда считал, что служит вовсе не отдельным гражданам, а закону и обществу в городском масштабе. Посему его нервировало, когда настырные искатели правосудия пытались вторгаться в следствие. Тем не менее Константинов никогда не грубил: посетителя нетрудно отшить и вежливостью.
– Прошу понять меня, – говорил он Луневу, – мы живем в новых условиях, к которым, к сожалению, общество еще не привыкло. Это в советские времена в городе убивали раз в неделю, не больше. И вся прокуратура, вся милиция становились на уши. Сейчас у нас на каждом следователе висит по пять-шесть дел об убийствах…
– Впечатляет.
Помощник прокурора угадал иронию и поджался.
– А вы бы шли в правоохранительные органы, помогли бы в борьбе с преступностью.
– Это мысль. Придется пойти. А пистолет мне дадут?
Доброжелательный тон Лунева успокоил