была штрафным батальоном, сформированным из государственных преступников. А что мы видим сейчас? Лучшая и наиболее боеспособная часть Российской Императорской армии, а бывшие штрафники командуют ею. В чинах и орденах, о прошлых же прегрешениях более никто не говорит и не ставит в упрек.
– Хотел бы я иметь подобную гвардию. – Бонапарт произнес фразу и выжидательно посмотрел на Воробьицкого.
– Так все в ваших руках, Ваше Величество, – с воодушевлением откликнулся капитан. – Предстоит немало горячих дел, и думаю, что найдутся люди, желающие начать жизнь с чистого листа.
– И эти тоже? – Император указал на папку с приговорами.
– Увы, – развел руками Павел Сергеевич, – закон обратной силы не имеет, и осужденные будут повешены. Вчера.
Наполеон сделал вид, что не заметил многозначительной оговорки, и продолжил:
– Но остальные?
– В каком смысле, Ваше Величество?
– Могу ли я устроить свои штрафные части по российскому образцу и обещать их солдатам прощение?
– Разве кто-то может помешать вам в этом? – удивился капитан. – Во Франции, слава богу, монархия, и достаточно издать соответствующий указ. Не думаю, что внутренняя политика Французской империи нуждается в чьем-то одобрении, кроме вашего.
Бонапарт стиснул зубы, чтобы не произнести вслух все то, что он думает о политике.
– Вы подготовите проект указа, капитан?
– Если вам будет угодно, Ваше Величество.
Быстрое согласие адъютанта заняться документальным оформлением необычного предложения несколько насторожило императора. Нет ли здесь какого-либо подвоха?
– Эти части будут подчиняться непосредственно мне, капитан?
– Разумеется, Ваше Величество.
– И никто иной им приказывать не сможет?
– Так оно и будет, Ваше Величество.
Французский император, приготовившийся преодолевать упорное сопротивление русского офицера, неожиданно пошел на попятную:
– Давайте подождем с формированием штрафных батальонов. Что вы на это скажете, капитан?
– Как будет угодно Вашему Величеству, – на стол легла новая папка, как две капли воды похожая на старую. – Когда мне явиться за этими приговорами?
– Что, опять? Вы оставите меня без армии, капитан!
– Трибуналы работают, Ваше Величество.
Из речи премьер-министра Великобритании сэра Персиваля Спенсера в Парламенте.
«…Как нам сообщили, в свой последний час они пели «Боже, храни Англию»! Какой пример подали нам солдаты в эту великую эпоху! И какое обязательство это накладывает на нас всех, в особенности на весь британский народ.
Нормандия была и остается великим сигналом, который подает судьба Соединенному Королевству. Британский народ, у которого есть силы пережить такое несчастье и при этом еще почерпнуть из этого дополнительные силы, непобедим! В моей речи к вам и к британскому народу я вспомню героев Нормандии, которые накладывают