менять маски, – подумал он. – Много кнута и чуть-чуть пряника».
– Мы имеем кровь, сперму и, вероятно, его пальчики, то есть, похоже, не все так плохо, – констатировал Энокссон.
– Но ты хотел бы подождать с выводами? – Бекстрём по-прежнему улыбался.
– Да, так думаю и я, и мои коллеги из технического отдела. – Энокссон снова кивнул в знак подтверждения своих слов, как бы подчеркивая, что для всего есть свое время, и для Бекстрёма тоже. – Пожалуй, я могу предложить тебе пока пару скромных соображений.
– Я слушаю, – сказал Бекстрём. Хотя, конечно, он не собирался заниматься этим целый день, поскольку у него в желудке уже начало твориться черт-те что.
– Во-первых, по-моему, она впустила его добровольно. Или встретилась с ним по пути и пригласила к себе домой. Или раньше условилась о встрече. Судя по обстановке в квартире, все ведь сначала происходило довольно дружелюбно.
– Значит, так ты считаешь, – сказал Бекстрём, помедлив.
«А ведь такая, судя по всему, могла впустить кого угодно», – подумал он.
– И во-вторых, при всем уважении к тому, что коллега Анна сказала немного ранее, в моем понимании Линда не жила там в полном смысле слова. Я читал протокол допроса матери, и, мне кажется, именно так все и обстояло.
– И почему у тебя сложилось такое мнение? – спросил Бекстрём.
– Она лежала в кровати матери, – стал объяснять Энокссон. – Вне всякого сомнения, именно в ней он и убил ее. Это единственная кровать в квартире. Вполне возможно, она спала на достаточно большом диване в гостиной, но никаких признаков, указывающих на то, что она пользовалась им, скажем так, в течение долгого времени, нет.
– Но ее мать ведь учительница, – возразила инспектор Сандберг, явно почувствовав себя уязвленной. – Она в отпуске уже почти месяц и, вероятно, по большей части находилась в деревне. Во всяком случае, если вспомнить о погоде, которая стоит.
«Эти чертовы бабы никогда не сдаются, – подумал Бекстрём. – Всегда, всегда надо повыступать».
– Я услышал тебя, Анна, – сказал Энокссон. – Но, судя по всему, она не собиралась переехать туда навеки. Единственное, что мы нашли в квартире, была дорожная косметичка Линды в ванной и матерчатая спортивная сумка, которая стояла на верхней полке гардероба в комнате, явно служащей ее матери рабочим кабинетом. В ней комплект чистого белья и одна блузка. Поэтому мне пришло в голову, что Линда жила там, только когда мать отсутствовала и когда сама девушка хотела находиться в городе с целью, например, поразвлечься. Как в четверг, когда она посетила ночной клуб.
– Нам надо копать дальше, – констатировал Бекстрём и улыбнулся дружелюбно также и Анне. – Я не знаю, как вам, но, по крайней мере, мне сейчас надо немного перекусить.
10
Сначала Бекстрём и Рогерссон собирались улизнуть в город и пообедать в каком-нибудь тихом заведении, где никто не помешал бы им выпить по большой кружке крепкого пива, которое, как оба полагали, они вполне заслужили. Но, увидев целое