прижалась ухом к двери – та поддалась и поползла со скрипом внутрь.
На секунду ей показалось, что в прихожей кто-то стоит, но, когда глаза привыкли к свету, Оливия поняла, что ошиблась.
Она окликнула Зою – вдруг та наверху, да еще не одна? Или принимает ванну… Черт, как неудобно вышло!
Потоптавшись с минуту на месте, Оливия неуверенно двинулась вперед и случайно задела сумкой за уголок «журнала посещений», который тут же слетел с консоли и гулко стукнулся об пол твердым переплетом. Она подняла его, подумав, что этот шум оповестит хозяйку о нежданном визите. Однако нормандский дом оставался неподвижным – ни скрипа половиц, ни шороха шагов.
Оливия положила журнал на место, заметив мимоходом, что поверхность консоли покрыта какой-то странной желтоватой пылью. Пахло резкими и холодными, как атлантический воздух, Зоиными духами и вместе с тем чем-то примитивно-цветочным.
Пройдя мимо кухни, она оказалась в гостиной. На низком столике рядом с кофейной чашкой стояла коробка конфет. Рядом возвышалось ведерко со льдом – в нем утопала бутылка шампанского, а чуть поодаль переливалось богемской огранкой блюдо с крупным виноградом.
Вся остальная часть столешницы была завалена фотографиями, которые они просматривали с Зоей минувшим утром.
Оливия поворошила их рукой и вздохнула с облегчением, нащупав прохладный алюминиевый корпус: вот он! На экране ее смартфона высветились несколько сообщений от Габи, голосовое послание секретаря редакции, уведомление об очередном обновлении операционной системы. К счастью, не было ни одного пропущенного звонка: зная, что во время фестивалей журналисты работают в режиме непрерывных встреч, коллеги старались лишний раз не беспокоить.
Она убрала аппарат в сумку и вдруг заметила опрокинутый фужер, поблескивавший на ковре возле кресла, в котором любила сидеть Вишневская. Под ним расплылось пятно от пролитого шампанского.
Оливия подняла фужер, поставила его на столик рядом с шоколадным ассорти – крупными шарами, обсыпанными ореховой и вафельной крошкой, – и вздохнула: получалось некрасиво. Сначала без предупреждения заявилась в чужой дом, а теперь бежит, не поговорив с хозяйкой…
Может, позвонить ей? Даже если Зоя не снимет трубку, она оставит сообщение на автоответчике и предупредит ее, что входная дверь открыта – это ведь небезопасно!
Она набрала номер актрисы и приготовилась слушать гудки, но их заглушил рингтон, защебетавший где-то рядом. Вздрогнув от неожиданности, она обошла диван и увидела на полу мобильный телефон с треснувшим экраном. На нем призывно пульсировал ее собственный номер.
В полуметре от аппарата, ближе к дверному проему, валялась знакомая кремовая туфля.
Внутри просвистел ледяной сквознячок, впившись иглой в диафрагму. Оливия сбросила звонок, и наступила тишина, в которой напольные часы торжественно отыграли свой мотив.
«Все прояснится! – успокоила себя она, направляясь к выходу. – Зоя любит спиртное, вечеринки, флирт – наверное,