в туфлях на высоком каблуке. На одном. Он говорит, Настя, это, что ли, ты – в молодости?
Я как закричу на него:
– Иди в сарай, дурак. Ходишь в рванье. А помнишь ты тряпье для мотоцикла туда унес? Еще до перестройки.
Вернулся он из сарая – хоть под венец с ним иди. Правда, мотоцикл этим костюмчиком он несколько раз вытер. Но все равно же лучше. Красавцем стал.
Лучше по сарайчикам да по чуланчикам пошукать, чем в магазинах тратиться. Какие уж магазины с нашими-то деньгами.
И очень много съедает сейчас телефон и электричество.
У нас-то в деревне три телефона: у директора, у агронома и у меня. То ли по ошибке мне поставили, то ли для отмазки, что передовые трудящие у нас телефонизированы. Я принципиально никому не звоню. Мне, бывает, кто и звякнет, по ошибке, раз в год. А платить за него надо. Я в «скорую» раз звонила, в город. Жар, говорю, страшный жар. Приезжайте. Приехали пожарники. Водичкой вспрыснули, мне и полегчало. А так отказываться надо от телефонов.
А с электричеством бороться еще проще. Мне внучок прибор ночного видения подарил. Дак я, как кошка по ночам меж горшками прыгаю. А Никодим у меня тоже норовистый бывает по настроению. Давай, говорит, Настя, в кошки-мышки играть эротические в темноте. Я бегаю по избе – все вижу. А он пока все косяки лбом не соберет, успокоиться не может. А электричество я запрещаю включать из экономии.
И телевизор мы включаем, только когда вас показывают, Юрий Михайлович. Такой вы справный да проворный, а вас голодом кормят. Не дадим вас в обиду, Юрий Михайлович. Да мы всей деревней скинемся рублей по́-сту и вышлем вам. А если задержки в выплате у вас случаются (нам пенсию частенько задерживают), то телеграфируйте, будем слать регулярно.
И еще. Мы не знаем, какая зарплата у президента. И может, тоже ему задерживают? Скажу твердо, президента в обиду тоже не дадим. У нас с войны в деревне немецкие каски остались. Если надо, мы привезем и будем стучать касками Западу. Пусть помогают, раз заварили кашу.
Титаник
Юбилею дефолта посвящается.
Кино Титаник я посмотрел (крестится). Позавидовал! Красиво люди жили! По-богатому. Порадовался за них. А катастрофа – так себе. Скучновато. По их меркам может это и катастрофа, а по нашим – обычные серые будни.
Но вот чертовщина, после фильма всё и началось. Получаю я письмо. Правительственное! Пишут: “Поздравляем Вас с присвоением Вам почётного звания “Трижды ограбленный России”.
Но позвольте! Почему “трижды”?.. По моим подсчётам, всего “дважды”.
Нет, если считать, что грабили меня ежедневно и все, кому не лень, то это одно. Тут и жулики… и налоговая… и жена… и любовница… и дети. А если считать, когда грабили по-настоящему, по-государственному, до самого конца, то я считал – всего “дважды”. А они пишут “трижды”. Конечно, им там наверху виднее. Но я всё-таки решил сходить в банк, уточнить. Глянул на календарь – 17 августа. Пришёл. Увидел. Уточнил. Плакали денежки. И толпа. И я прослезился. Но не из-за