этот договор, нерасчетливо ликвидировав даже столь слабую подпорку русско-германской дружбы, возведенную «железным канцлером» в последней попытке предотвратить раскол Европы на две враждебные коалиции.
В 1882 году Бисмарку удалось привлечь к австро-германскому союзу Италию. Три страны заключили оборонительный Тройственный союз против Франции. Однако дружба с Италией оказалась короткой. Итало-французские противоречия из-за Туниса, непосредственно спровоцировавшие Рим на сближение с Берлином и Веной, были в конце концов преодолены, а основные территориальные претензии Италии были совсем не к Франции, а к Австро-Венгрии, поскольку в австрийских владениях проживало значительное число этнических итальянцев. Поэтому в ходе Первой мировой войны Италия так и не выполнила своих обязательств по Тройственному союзу, резонно отметив, что германское нападение на Францию отнюдь не подпадает под пункты союзного договора. Наоборот, в 1915 году итальянцы без всякого повода напали на Австро-Венгрию, которая даже перед этим выразила готовность уступить неверному союзнику Трентино, а через год объявили войну и Германии.
Под конец жизни Бисмарк уже не сомневался, что Россия превратилась во врага Германии, в том числе благодаря неуклюжей политики Вильгельма II и его окружения. Но еще в сентябре 1879 года канцлер писал королю Баварии: «Если император Александр, не желая войны с Турцией, все же вел ее под влиянием панславистов, то, учитывая усиление внимания этой партии, можно опасаться, что панславистам удастся получить подпись императора для дальнейших военных предприятий на Западе… Я не могу отделаться от мысли, что в будущем и, быть может, даже в близком будущем, миру угрожает Россия и притом только Россия. Сведения, которые, по нашим донесениям, Россия за последнее время собирала, чтобы выяснить, найдет ли она, в случае если начнет войну, поддержку во Франции и в Италии, дали, конечно, отрицательный результат. Италия признана была бессильной, а Франция заявила, что в настоящее время не хочет войны и в союзе с одной Россией не чувствует себя достаточно сильной для наступательной войны против Германии». В действительности главной угрозой миру в начале XX века стала именно Германская империя, чего «железный канцлер», отдадим ему должное, всеми силами пытался избежать.
Бисмарк прекрасно понимал, что судьба Австро-Венгрии тесно связана с судьбой Германской империи. Особенно уповало на Берлин политическое руководство венгерской части Дунайской монархии. В 1884 году Бисмарк говорил князю Бернгарду Бюлову: «Здесь, между Дунаем и Карпатами, сидят венгры. Для нас это то же самое, как если бы там были немцы, потому что их судьба тесно связана с нашей. Они держатся и падают вместе с нами. Это существенно отличает их от славян и румын. Венгрия является для нас самым важным фактором на всех Балканах, которые, как известно, начинаются сразу же за венской Ландштрассе». Однако германо-венгерское сближение объективно еще больше ограничивало