с наваленными в нее игрушками и прицепленной к ней серебристой звездой шерифа.
Ноэми вышла из машины, чтобы рассмотреть поближе. Несколько пластмассовых солдатиков, старые гоночные машинки и под всем этим, в самом низу, деревянная рамка с черно-белой фотографией. Сидящий на спиленном стволе мужчина лет сорока, с охотничьим ружьем на перевязи, а рядом с ним улыбающийся во весь рот мальчонка – уперев кулаки в бока, с приколотой к рубашке звездой шерифа, он буквально светился от гордости, что стоит рядом с тем, кто, похоже, приходился ему отцом. Ошибиться невозможно: несмотря на детскость черт, с фотографии улыбался Ромен. Ноэми снова убрала все в коробку и поставила на место, испытывая легкое чувство неловкости оттого, что покопалась в личной жизни своего нового заместителя.
Ромен появился с совершенно полицейской исполнительностью, даже на десять минут раньше назначенного времени. Он припарковал минивэн и нашел своего нового капитана, который хлопотал в гостиной, выводя дом из оцепенения. Он вежливо постучал в приоткрытое окно:
– Ну и как вам первый вечер в деревне? Тишина не слишком вас смутила? Вы хорошо спали?
Ноэми скинула со старого дивана коричневой кожи последний чехол.
– Этот вопрос мне лучше не задавать. Во всяком случае, пока. Я провожу ночи, как правонарушитель в бегах.
Не дожидаясь его реакции, она подхватила со стола ключи от внедорожника и одновременно надела пальто; ей не терпелось начать этот день, забыть о той женщине, которой она не хотела быть, и наконец снова стать полицейским. В лучах рассветного солнца рыжие вихры Ноэми приобрели медный отлив, и Ромен впервые заметил на ее правом виске серебряную прядь.
– Если хотите, проедем через Фирми, – предложил он.
Ноэми не удержалась от раздраженного вздоха:
– Я прекрасно вижу, как вы стараетесь, и обещаю, что все оценю, но я еще успею посетить все шесть наших коммун. А сейчас единственное, чего мне бы хотелось, это заступить на службу.
– О’кей, понимаю, – развеселился Ромен. – А если я добавлю труп? Это вас больше мотивирует?
– Нашли мое слабое место?
Полицейская машина была уже там. Она стояла перед узким, высоким, слегка покосившимся домиком, напоминающим криво вбитый в холм гвоздь. Перестроенный из бывшей голубятни, этот дом был невероятно тесным, и все его помещения: прихожая, гостиная, кухня и спальня – громоздились друг на друге, как детали детского конструктора.
Ромен похлопал по капоту автомобиля и разбудил одного из полицейских; второй, углубившийся в свой мобильник, вздрогнул от неожиданности. Оба поспешно выбрались из тачки и приступили к знакомству.
– Капитан Шастен, позвольте представить вам капрала Буске, перебежчика из марсельской бригады по борьбе с оборотом наркотиков; служит здесь уже шесть лет.
Предмет обсуждения, еще не совсем проснувшийся, источал здоровье и добродушие, чего ничуть не опровергло его вялое рукопожатие.
– А вот рядовой Солиньяк,