врагов погибло во время первой атаки армии Аслана, а те, кто остался в живых, увидев, что колдунья мертва, или спаслись бегством, или сдались в плен. И вот уже Аслан и Питер приветствуют друг друга, крепко пожимая руки и лапы. Люси никогда ещё не видела Питера таким, как сейчас: лицо его было бледно и сурово, и выглядел брат гораздо старше своих лет.
– Мы должны поблагодарить Эдмунда, Аслан, – услышала Люси слова Питера. – Нас бы разбили, если бы не он. Колдунья размахивала своей палочкой направо и налево, и наше войско обращалось в камень. Но Эдмунда ничто не могло остановить. Добираясь до колдуньи, он сразил трёх людоедов, стоявших на его пути. И когда он настиг её – она как раз обращала в камень одного из ваших леопардов, – у Эдмунда хватило ума обрушить удар меча на волшебную палочку, а не на колдунью, не то он сам был бы превращён в статую. Остальные как раз и поплатились за эту ошибку. Когда её палочка оказалась сломанной, у нас появилась некоторая надежда… Ах, если бы мы не понесли таких больших потерь в самом начале сражения! Эдмунд тяжело ранен. Нам надо пойти к нему.
Друзья нашли Эдмунда за передовой линией на попечении миссис Бобрихи. Он был в крови, рот приоткрыт, лицо жуткого зеленоватого цвета.
– Быстрее, Люси! – воскликнул Аслан.
И тут девочка вдруг впервые вспомнила о целебном бальзаме, который получила в подарок от Деда Мороза. Руки у неё так дрожали, что она не могла вытащить пробку, но когда наконец ей это удалось, она влила несколько капель брату в рот.
– У нас много других раненых, – напомнил ей Аслан, но Люси не отрываясь смотрела на бледное лицо Эдмунда, гадая, помог ли ему бальзам.
– Я знаю, – ответила она нетерпеливо. – Погоди минутку.
– Дочь Адама и Евы, – повторил Аслан ещё суровей, – другие тоже стоят на пороге смерти. Сколько же их ещё должно умереть из-за Эдмунда?
– О, прости меня, Аслан! – Люси встала и пошла за ним.
Следующие полчаса оба были заняты делом: она возвращала жизнь раненым, он – тем, кто был обращён в камень. Когда девочка наконец освободилась и смогла вернуться к Эдмунду, тот был уже на ногах и раны его исцелились. Люси давно – пожалуй, целую вечность – не видела, чтобы он так чудесно выглядел: по правде сказать, с того самого дня, как пошёл в школу. Там-то, в этой ужасной школе, в компании дурных мальчишек, он и сбился с правильного пути. А теперь Эдмунд снова стал прежним и мог прямо смотреть людям в глаза.
И тут же, на поле боя, Аслан посвятил Эдмунда в рыцари.
– Интересно, – шепнула сестре Люси, – знает ли он, что сделал ради него Аслан? О чём на самом деле лев договорился с колдуньей?
– Ш-ш-ш… Нет. Конечно, нет.
– Как ты думаешь, рассказать ему?
– Разумеется, нет. Это было бы для него ужасно. Подумай, как бы ты чувствовала себя на его месте.
– И всё-таки ему следовало бы знать, – возразила Люси.
Но тут их разговор прервали.
В ту ночь все спали там, где каждого застали события. Как Аслан добыл еду для всех, я не знаю, но, так или иначе, около