под машинку.
– Илья, геолог! – представился один из них, судя по виду, более старший, и уверенно протянул жесткую, сильную руку.
– Глеб! – сказал другой, моложе, с открытым и мягким овалом лица, из-за чего он, со своей стриженой головой и большими ушами, был похож на подростка из какой-нибудь колонии или детского дома военной поры.
– Глеб у нас коллектор, а Илья – геолог, – сказал Лавишев. – Вот и все наши! А теперь, временно, будете и вы нашими! – улыбнулся он. – Давайте, ребята, устраивайтесь, палатка пока у нас одна, немного тесно, но ничего – это временно.
За два дня они поставили два сруба в три венца, с каркасом, натянули на них палатки, сделали внутри палаток нары, стены и пол, настелив их из жердинок, обложили низ палаток дерном, утеплив так, чтобы при необходимости можно было пересидеть в них любую непогоду.
Лавишев решил сделать запасную площадку для вертолета и заставил Петьку и Елисея расчищать от леса часть террасы. Те сначала уперлись, не понимая, зачем чистить лес, когда рядом, у ручья, превосходная естественная посадочная полоса из галечника. Но Лавишев настоял и заставил всех делать полосу. Эта предусмотрительность Лавишева оказалась ненапрасной, как ненапрасной была работа по основательному устройству лагеря.
Еще один день ушел у них на то, чтобы истопить самодельную баню и сделать выпечку хлеба на неделю. Выпечкой, так же как закваской теста, занялся сам Лавишев. Он замесил в огромной кастрюле тесто и поставил его в тепло палатки, чтобы оно дошло. Печь он топил долго, и долго камни набирали жар, чтобы потом отдать его формам с тестом. Протопив печь, Лавишев тщательно осмотрел угли, выбросил недогоревшие головешки, очистил поддон печи, поставил туда формы с тестом и тщательно прикрыл печь створкой. Работал он быстро, сноровисто, так как понимал, что из печи, которую они соорудили в обрыве терраски, накопившийся жар быстро оттягивается вечной мерзлотой.
Через некоторое время он попробовал выпечку.
– Не дошел, сыроват! – буркнул он и снова замуровал печь.
Отмерив еще какое-то время, он определил известным ему чутьем, что теперь хлеб вынимать можно.
– Все! Хорош – дальше пригорит, не вытряхнем из форм!
– Выгружаем! – почти хором воскликнули все столпившиеся вокруг начальника.
– Да!
Для выгрузки опыта не нужно, поэтому Лавишев отошел в сторонку, давая возможность другим принять участие в необычной выпечке.
– Ну и хлебушек! Вот это да!
– Ты смотри, какая корочка!
– Куда положить буханки?!
– Заверните в одеяла – пускай дойдут! – крикнул Лавишев, направившись к речке, чтобы окунуться после целого дня, проведенного около жаркой печи.
В этот же день, вечером, у них была еще и баня, которую устроили в одноместной палатке, так что в ней пришлось мыться вприсядку, сидя на корточках рядом с тазиком. Однако все были рады бане, и вечером в лагере чувствовалось даже приподнятое настроение.
Когда после бани все собрались