к ней.
Стеллажи с книгами и журналами по всему дому – спальня не явилась исключением. Низкая широкая тахта, застеленная тёмно-зелёным бельём с топорщащимися – ещё не смятыми – складками и откинутым углом одеяла. Рядом с постелью столик с будильником, блокнотом и ручкой. И, опять же, чистая пепельница с пачкой сигарет и зажигалкой.
Глядя на постель, она почувствовала, как на миг сжалась его рука, и без того крепко державшая её ладонь. Это было непроизвольное, конвульсивное движение – реакция на мысль, мелькнувшую у обоих. Даже не мысль… Сейчас они были как два сообщающихся сосуда, содержимое которых циркулировало из одного в другой через их прижатые ладони – если в одном сосуде поднималось давление, это сразу же сказывалось на втором.
Они вернулись в гостиную.
Он подвёл её к креслам и отпустил руку. Она села спиной к окну – это был осознанный выбор, продиктованный соображениями женщины, уже вступившей в осеннюю фазу жизни.
– Какую музыку поставить? – Спросил он.
– Твою любимую, – сказала она.
– Я люблю разную музыку…
Он обошёл кресло, вставил диск.
Зазвучал её любимый древний альбом Алана Парсонса.
Откуда он знает? – подумала она, – от Андрея?.. А что, Андрей его в мои вкусы посвящает?..
Они молча пригубили коньяк.
Он откупорил два мандарина и один протянул ей.
Она принялась отрывать по дольке, изредка смешивая вкус солнечного плода со вкусом самого солнца, пристроившегося на дне бокала.
– Я не забыла сказать, что мне очень понравилась твоя книга? – Сказала она и улыбнулась.
– А я не забыл поблагодарить тебя за это? – Он тоже улыбнулся.
– М-м-м… Не помню, не помню… – сказала она.
Она провоцировала его.
Не будь между ними такой большой разницы, она и не подумала бы заводить подобную игру. Она знала цену себе как женщине, и шла вперёд, не дожидаясь чьих-либо сигналов. Но с ним она побоялась оказаться смешной – а вдруг ей всё только показалось?..
Он поднялся и подошёл к ней.
Она почувствовала его волнение – словно сгустившийся воздух, оно придавило её.
Нет, ничего ей не показалось…
Она поднялась ему навстречу.
– Спасибо за тёплые слова, – и он взял в ладони её лицо.
Вот они – его губы, его руки… Вот он.
Около десяти она сказала, что ей пора.
– Ты не хочешь принять душ? – Спросил он.
– Нет. Я хочу сохранить тебя… – Сказала она.
– А как же?..
– Андрей? Он в командировке до следующего вторника.
– Так, значит, ты могла бы?.. – Он был удивлён.
– Могла бы. Но не останусь. – Она коснулась его щеки рукой.
– А завтра?.. Мы увидимся?
– Нет. У меня завтра протокольное мероприятие. Я поздно освобожусь.
– Поздно – это как?
– Около полуночи, не раньше.
– Так это детское время, – сказал он, улыбнувшись.
И в улыбке, и в голосе прозвучало тщательно скрываемое