ним днём ученик восьмого класса «В» Антон Мыльченко стоял у окна. В школе только что началась большая перемена, по коридорам с визгом и гиканьем носились мальчишки и девчонки, скакали по лестницам, выбегали на улицу. Но Антоша ничего этого не замечал. Его взгляд был устремлён далеко-далеко – в сине-серую даль низкого неба. Где-то там на просторе гуляли вольные ветры, ревели бури, вспыхивали яркие молнии. Ничего этого было, правда, не видно. Но Антошу такая мелочь не волновала. Он знал, что где-то она есть – наполненная бурными событиями жизнь…
Со стороны можно было подумать: стоит себе просто так мальчик, приглаживает короткий белобрысый чубчик, вздыхает, иногда ботиночком притопывает. Но на самом деле в голове этого мальчика одна за другой носились сейчас мечты. Антоша мечтал о горячей любви, представлял себя на вершине небоскрёба в объятиях прекрасной блондинки. Одновременно с этим ему хотелось совершить какой-нибудь подвиг (спасти тот же самый мир, например), прославиться, увидеть свое имя и фотографию во всех газетах и на телеканалах, на афишах, столбах и заборах.
А ещё в его уме постоянно складывались стихи. Если успевал запомнить, Антоша от руки записывал их в толстую фиолетовую тетрадь, а иногда переписывал красивым почерком на листы почтовой бумаги и отправлял свою рукопись – без фамилии автора и обратного адреса (ведь так романтичнее и загадочнее) – по адресам издательств, газет и журналов. Написано непременно должно быть от руки – рукопись ведь. Так казалось Антоше единственно правильным. Антон даже не ждал ответа или рецензии. Он верил, что истинное искусство само пробьёт себе дорогу. А пока пусть его стихи просто радуют людей. Вот, например, представлял себе Антоша: открывает читатель газету или журнал… – а там напечатано прекрасное стихотворение. «Неизвестный автор» – значится в конце. Вся страна пытается отгадать загадку: кто же он, этот таинственный поэт-невидимка? Проходит год, два, три – сколько нужно… Прогрессивная общественность обеспокоена неизвестностью: кто же он, этот таинственный незнакомец, новый величайший поэт всех времён и народов? Куда пропал? Когда откроет свое инкогнито? И вот тогда-то на мировой арене и появится он, Антоша, с фиолетовой тетрадкой, которая подтвердит подлинность созданных им произведений. Почитатели ликуют, портрет Антона Мыльченко вешают рядом с портретом Пушкина в каждой школе и библиотеке… А он пишет всё лучше и лучше, день ото дня его мастерство оттачивается, а стихи радуют и поражают всех людей!
Но в последнее время что-то не заладилось с творчеством. Антоша очень хотел славы поскорее и так волновался из-за того, что она где-то заплутала и всё никак не обрушивается на него. Из-за этого стихи не получались, учёба в школе не ладилась, да ещё любви, без которой не мог существовать ни один поэт, да и просто знаменитый человек, не было.
…И рифма дремлет в пробуждении,
Творенья льются из пера.
Поэзией моей овеянный,
Твой образ…
Та-ра-ра-ра-ра… И всё. А дальше никак. И как Антоша ни старался, стихотворение не получалось. Не было ни рифмы, ни мысли. Ни-че-го…
Антоша встал на цыпочки и прижал нос к стеклу. Он волновался и, точно конь вороной, в нетерпении бил по полу ногой, ерошил волосы и скрипел по стеклу пальцем. Мысли скакали, точно взволнованные тушканчики по степи. Напрасно Антоша пытался собрать их в кулак и подумать о чём-то одном…
И вдруг новая, очень свежая мысль пришла ему в голову. Антон ахнул и заговорил, обращаясь к самому себе:
– Творческий кризис! У меня же самый натуральный творческий кризис! Так вот он какой!
– Эй, Гуманоид, опять сам с собой разговариваешь? – раздалось вдруг над самым Антошиным ухом.
– Стихи, что ли, сочиняешь?
– Снова какая-нибудь хрень? Любовь-морковь?
– Розы-мимозы?
Антошу окружили девочки из параллельного восьмого «А» класса. Весёлые, шустрые, они не давали спуска никому – всегда находили над чем посмеяться. Антоша сразу смутился и попытался забиться в угол. Но девчонки не отставали. Наоборот, они обступили его плотным кольцом и тормошили. Вот уже неделю они не давали ему проходу – то стихи пытались заставить про них придумать, то на дискотеку зазывали, а то принимались щекотать его, щипать, дёргать за нос, за уши. А то как-то губной помадой изрисовали, Антоша даже заплакал и еле-еле отмылся, из-за чего опоздал на урок алгебры. И учительница по кличке Овчарка его чуть не загрызла.
– Придумай про меня стих! – трепала Антошу за рукав Аська – чрезвычайно стильная девчонка высокого роста.
– И про меня! Давай! Я поэт, зовусь Незнайка! – дёргала с другой стороны Лариска, рыжая бестия с вечно прищуренными ехидными глазами.
– Эй, поэт Гуманоид! Сочиняй давай стихи!
Антон Мыльченко вжался в угол ещё сильнее и попытался соскользнуть на пол. Но девчонки тут же схватили его за воротник, поставили на ноги.
«Да что ж это за женские персонажи такие мне попадаются! – с ужасом думал Антоша, отворачиваясь от нахальных девиц. – В прошлые века ради женщин стрелялись, на дуэль вызывали. А эти… А из-за этих… В них и влюбиться-то невозможно…