для таких же несчастных матерей, как и я, лишившихся своих чад.
Глава 2
– Ты уже в Центр? – Алекс открыл глаза и застал меня крутящейся перед зеркалом. – Всего лишь восемь утра.
– Да, мамочки с каждым днем приходят все раньше и раньше, как будто надеются, что я скажу им что-то новое, – с досадой ответила я, натягивая синие зауженные джинсы с небольшими отворотами.
На самом деле, кризисный центр на базе бывшего Центра Жданова, а в последующем благотворительной организации, в которой по понятным причинам отпала необходимость, создавался именно с целью аккумуляции и выдачи информации о ходе поиска пропавших детей. Помимо этого, там ежедневно работали пункты психологической помощи. Они были востребованы по сей день. А вот с информацией дело обстояло туго: ни одного верного следа за два года с момента исчезновения первых деток.
Так что срочных дел не было, просто я избегала долгих залеживаний в кровати. День проходил как-то легче, если удавалось начать его активно, не давая себе расслабиться и погрузиться в мрачные мысли.
– Подожди, я с тобой, – Алекс резко поднялся и белая простыня соскользнула с обнаженного крепкого смуглого тела.
Я не уставала любоваться им. Он не был слишком мускулист, скорее немного сбит, но сложен на удивление хорошо для своих почти двух метров. Особенности его внешности легко объяснялись происхождением – его мать работала в олимпийском комитете и согрешила с баскетболистом из Гваделупы.
Я держала себя в форме. Вечерами пропадала в зале, который игнорировала всю сознательную жизнь. Но именно сейчас он помогал мне разгружаться морально, выплескивать негатив.
А вообще, мы жили вполне спокойной светской жизнью. Утром кофейни, вечером хорошие рестораны. Со стороны мы походили на счастливую бездетную пару, которая живет для себя, но все прекрасно знали мою историю, потому что знали меня.
После смерти Жданова я получила ярлык вдовы. Ничего удивительного. Вполне логично. Но Влад был настолько популярен, что у каждого второго социально-вовлеченного индивида это слово вызывало ассоциации именно со мной. Оно стало нарицательным.
СМИ следовали за мной по пятам, и если сначала они пристально наблюдали за моей благотворительной деятельностью, чего я не пыталась пресекать, то с момента пропаж они сосредоточились на моей реакции и моих страданиях. Их пристальное внимание поначалу напрягало. Но потом я плюнула на это и сконцентрировалась на более важных вещах. Алекс помог мне в этом, хотя именно его появление рядом со мной стало настоящей сенсацией.
«Вдова сняла траур» – и тому подобные заголовки замелькали то тут, то там, порой вытесняя и отодвигая на второй план историю с пропажей детей. Но для меня по-прежнему не было ничего важнее, поэтому я научилась игнорировать их. И получалось неплохо, несмотря на то, что на какое-то время мы стали самой фотографируемой и обсуждаемой парой в городе, а то и в стране. Не знаю. Пожалуй.
Алекс