улыбалась, хотя на самом деле ей хотелось плакать. Для каждого из них рано или поздно наступит этот момент, этот день, когда придет пора уходить. Но сейчас, кружа по льду под голос Тамары Гварцетели, она не могла до конца принять этого. Сколько всего было: разочарования, сомнения, победы, слова поддержки… Что-то большое и важное уже рассеивалось в дымке вчерашнего дня. Впереди брезжил рассвет другой жизни, и Лиза знала, что в эту новую жизнь Стефану предстоит ступить уже без нее… Когда-нибудь и для них с Максом наступит этот момент. Когда-нибудь, но не сейчас, не сегодня.
Она откинулась на руку Макса и на миг закрыла глаза. Она всегда отдавалась музыке, обнажала душу, позволяла судьям и болельщикам заглянуть в самую свою сущность. И всегда рядом с ней был мужчина, с которым она не боялась этого. Сейчас не было ни судей, ни технических контролеров, но это не имело значения. Потому что этот прокат для нее был, возможно, куда важнее многих других. Они с Максом всегда завораживали своей искренностью, откровенностью, чувственностью, а сейчас все её чувства были так обострены, что даже при желании не смогла бы скрыть их.
Прощай, король! Прощай!
Прощай, король…
Сквозь цветочный орнамент черного кружева виднелась ярко-алая ткань нижнего платья, в прическу были вплетены черные и красные ленты. Лизе хотелось бы сказать очень много и, наверное, она могла бы сделать это, но стоило ли? Зачем? Она знала, что Стефан стоит возле борта и смотрит на лед словно тренер, чьи спортсмены выступают со своей программой на одном из тех чемпионатов, где когда-то выступал он сам. Как знать, может, когда-нибудь он и в самом деле выведет на старт уже своих учеников…
Макс, улавливая её настроение, сжал пальцы, и она испытала нежный прилив благодарности. И пусть большинство зрителей, сидящих на трибунах, не понимали слов песни, под которую они катались, это было, в сущности, не важно. Иногда слова лишние. Она улыбалась, потому что за годы борьбы научилась улыбаться даже тогда, когда в глазах стояли слезы, и потому что как бы грустно ей не было – грусть эта была светлая.
Под громкие аплодисменты вставших трибун она наблюдала за Стефаном, выехавшим на лед. Зрители приветствовали его новой вспышкой рукоплесканий, и Лиза ощутила распирающую ее гордость. Кем они были и кем стали… Она сделала шаг навстречу другу и обняла его, крепко зажмурив глаза. Могло ли в их жизни сложиться что-то иначе? Да, могло, и она это понимала. Но она хотела для него чего-то лучшего, чего-то большего, потому что знала, что никогда не сможет дать ему столько, сколько хотела бы. И он это тоже понимал.
Стефан отстранил её от себя, и она надрывно вздохнула. Улыбнулась и посмотрела на Макса, стоящего рядом. Он протянул Мартье руку, и они обменялись рукопожатиями.
– Спасибо, – произнес Стефан, легко кивнув головой.
Лиза прикусила губу, пряча влажный блеск глаз, а Макс слегка кивнул в ответ. Снова зазвучала музыка, и фигуристы под нескончаемые ритмичные хлопки болельщиков поехали по периметру катка – Лиза в центре, а по сторонам от нее