учения было, лишь в последние годы стал по театрам-операм хаживать. Слов там красивых нахватался, но вот значение их уточнить не удосужился.
Тарусова решила сменить тактику. Недооценила она купца. Такие, как Осетров, флиртуют лишь минуту-другую, а затем тащат в постель, что в ее планы не входило. Потому сказала строго:
– Позвольте-ка представиться еще раз. Законник Мария…
– Марьюшка! – игриво погладил ее по ручке Калина Фомич.
– …Никитична! Репортер «Столичных новостей»!
– Че? – уставился на невиданное доселе явление купец.
– Ниче! Пишу по делу Муравкина.
– Ну-ну! – Многоопытный Осетров мигом понял, что не обломится, однако интерес к бабочке был столь велик, что на всякий случай присел. – И что ж мадам-репортер хочет?
– Узнать кой о чем. К примеру, присутствовали ли вы, Калина Фомич, при ссоре Сидора Муравкина с его братом Антипом на крестинах?
– А с какого переполоха я откровенничать должен? Конечно, ежели… – купец кивнул вверх, где располагались нумера. Раз мадамка что-то выпытать хочет, значит, есть резон поторговаться. Что-что, а это Калина Фомич умел.
– Спасибо! В другой раз…
– Тогда и сказ в другой раз… – Осетров медленно поднялся.
Однако купеческая дочь Александра Тарусова тоже умела торговаться. Встала с безразличным видом:
– Вряд ли свидимся. Процесс на следующей неделе. Заметку надо ко вторнику сдать. Я, честно признаться, на всякий случай заскочила. Вдруг что знаете?
– Я много что знаю, – загадочно усмехнулся Осетров. – Но без соответствующей оплаты не скажу.
– И не надо. Раз такой вы вредный, напишу, что гнилыми тканями торгуете…
– Засужу, – улыбнулся Осетров. – И тебя, и газетенку твою вшивую…
– Покамест судитесь – разоритесь! – пообещала Тарусова. – Лавки ваши стороной начнут обходить…
Купец в бешенстве стукнул по столу. Газета была влиятельной.
– Ладно! Спрашивай!
Сашенька присела и достала тетрадку:
– На крестинах у Антипа были?
– Да! Восприемником! Послал Господь куманька-убийцу! Что еще?
– При ссоре Муравкиных присутствовали?
– Нет! – Калина Фомич тоже опустился на стул. – Я раньше ушел!
– Когда Сидора последний раз видели?
– Наутро. Всю ночь, скотина, шлялся неизвестно где. Я осерчал, велел вещи собирать и уматывать. Надоел…
– И что Сидор?
– Вякнул. Я – в рыльник. Ну и все! Шмотки свои забрал и ушел.
– А Антипа? Его после крестин видели?
Калина Фомич вздохнул. Бабенка ему нравилась – не передать как. Чем же зацепить? Как уломать? Орешек, видать, крепкий, но именно такие его больше всего и распаляли.
– Давай выпьем шампанского – и все-все расскажу…
– Некогда! Я про Антипа спрашивала.
Калина Фомич снова вздохнул:
– Антипа видел на поминках. Когда голову нашли.
– А в тюрьму к нему не ходили? – наугад выпалила Сашенька.
Осетров не отвечал.