совсем дико и в совершенно неожиданных местах. Но особенно меня почему-то поразил оранжевый эвакуатор: он торчал посреди тротуара, занимая все пространство, а прохожие обходили его по проезжей части. Судя по спущенным колесам и мусору, накиданному на площадку, стоял он здесь с зимы.
– Вот тут и живу, – сказал я Дженни, когда мы свернули во дворы и подошли к подъезду бетонной башни. – Заходи. Нам на последний этаж, лифт сейчас не работает.
– Сейчас не работает? – на всякий случай с ударением переспросила Дженни.
– Ну да. Его в будни утром выключают, а в шесть вечера снова включают. – Я покосился на нее. – Только меня не спрашивай зачем. Может, электричество для каких-нибудь окрестных цехов экономят. Я здесь третий год живу, всегда так было.
– Вот я и думаю, – вздохнула Дженни. – Если мы приняли препарат сегодня, то как же оно всегда так было?
Я пожал плечами.
– Ну, вот смотри, – продолжала Дженни, бодро шлепая по ступенькам резиновыми галошами, – у тебя на входе в дом целых четыре двери подряд, одна за другой. Четыре! Подряд! Это всегда так было?
– Ну да. Сначала кодовый замок, на второй – домофон, третья обычная, ну и четвертая железная…
– Ладно, а вот это что? – Дженни бесцеремонно указала пальцем.
– Это дядя Коля, – объяснил я. – Здравствуйте, дядя Коля.
– Здоров, – кивнул он, не отрываясь от экрана.
– А почему он сидит на лестнице в одних трусах?
– Ему дома жена курить запрещает.
– И он всегда так сидит?
– Нет, конечно. Зимой – в свитере.
– Но все равно сидит здесь? С телевизором на коленях? – допытывалась Дженни.
– Ну да… Пришли, вот моя квартира. – Я распахнул электрощиток и вынул из тайника ключ.
Переступив порог, Дженни с любопытством озиралась.
– Скажи, а вот эти все ведра и тазы… – начала она.
– Это не мое, – перебил я. – Это хозяйки. Она здесь почти не бывает. А моя комната вот тут.
– Нет, просто я никогда не видела столько ведер. Зачем они ей?
– Она домашнее мыло варит.
– Домашнее мыло? – отчетливо переспросила Дженни, внимательно глядя на меня. – Мыло? Домашнее?
Я пожал плечами.
– И это нормально? – подытожила Дженни.
– Вроде того.
Дженни долго смотрела на меня, а затем вдруг облегченно рассмеялась.
– Ну, слава богу. Я уж боялась, что все три дня будет плющить. А тебя, я вижу, уже отпускает потихоньку. Значит, скоро и меня отпустит.
– Что-то я не уверен, что меня отпускает, – пробормотал я, заглядывая в холодильник. – Слушай, еды нет, давай я в магазин спущусь?
– Я с тобой! – быстро сказала Дженни.
– Хочешь переодеться? – предложил я. – Майку и штаны найду, а вот с обувью не уверен…
– Зачем? – удивилась Дженни. – В пижамах и пойдем, полгорода уже прошагали.
– Ну, теперь-то у нас есть