со мной безбородый. – Но почему и этот, единственный, экземпляр не уничтожили? Слишком опасная вещь и слишком большое искушение для некоторых.
Эдбальд поморщился: кажется, спор на эту тему начинался не впервые.
– Любую силу можно использовать как во вред, так и во благо, – объяснила я, хотя до таких простых истин собеседнику следовало бы дойти своим умом. – В человеческих руках, между прочим, можно держать смертоносный меч, да и ногой можно пнуть так, что мало не покажется. Особенно если с размаху и по почкам. Это кстати очень больно. Вам никогда не доводилось через такое проходить? Я так и думала, что не доводилось. Так вот, что теперь прикажете, поотрубать людям все конечности? Тогда и про головы не забудьте: вот уж где рождаются самые страшные замыслы. А если не хотите – тогда и с артефактами извольте поосторожнее. Первозданное зеркало используют, когда человечеству грозит большая беда. Шестьсот лет назад придворный маг Антоний Лизарский предотвратил с его помощью страшный потоп. Выставил стену, которая не позволила огромной волне накрыть треть континента. А еще за триста лет до этого нескольким членам синода удалось совместными усилиями остановить извержение вулкана, которое должно было попросту стереть Эль Мирию (нынешнюю Эльмирру) с лица земли. Нет, уничтожать зеркало благоразумно не стали. Насколько мне известно, вместо этого его надежно спрятали, к тому же еще и придумали какой-то особенно хитрый замо́к. Собственно, вот все, что я могу рассказать, – обратилась я уже к королю. – Теперь ваша очередь.
Эдбальд кивнул и тяжело вздохнул: то ли история предстояла долгая, то ли неприятная, а вероятнее всего, и то, и другое.
– Маги древности действительно надежно укрыли зеркало и создали для этой цели хитрый, как ты выразилась, замок. Да только, похоже, перехитрили самих себя, – пробормотал он. – Мудрецы не хотели, чтобы артефакт попал в руки алчного и амбициозного человека, который использовал бы его в своих личных целях. Сговор двоих тоже нельзя было исключать. В итоге был создан особенный механизм, открывающий проход лишь в том случае, если в затворе одновременно проворачивали семь ключей. Ключи же эти распределили между людьми, принадлежащими к разным сообществам, зачастую не слишком дружным между собой. Идея заключалась в том, что в случае подлинной нужды – к примеру, извержения вулкана или приближения цунами – конфликта интересов не будет, и все как один встанут на защиту городов, а то и континентов. Зато никому не удастся использовать столь мощный козырь в политических играх, где у каждого свои цели и чаяния. И этот замысел работал – до поры до времени. За многие века к помощи зеркала прибегали всего дважды, оба раза – со всеобщего согласия, дабы избежать страшнейших катастроф.
– Могу я спросить, как были распределены ключи? – полюбопытствовала я.
– Можешь, – милостиво кивнул Эдбальд. – Их получили люди, наделенные властью, но властью разного рода, и каждый ключ был при создании настроен на определенного хозяина. Один